Пленник кривого зеркала

Незнакомец издал какой–то булькающий звук, сорвал с головы наушники и двинулся на меня. Его лицо начало изменяться. С него начала слезать кожа. Она скукожилась и начала отваливаться, как кожура с лука.

Теперь на его лице вообще не было кожи! А голова стала ярко–красной, как кусок сырого мяса, пронизанного пульсирующими синими венами.

Из непомерно больших влажных глазниц на меня смотрели его серые глаза.

У него не осталось носа. Об этом дыхательном органе напоминали лишь две глубокие дыры на месте ноздрей.

— Больно. Мне больно, — простонал мальчик.

Его лицо заколыхалось, как подтаявший студень.

Я продолжал пятиться назад, боясь повернуться спиной к этому монстру.

— Что… что с тобой творится? — пролепетал я и зажмурился, чтобы хоть как–то отгородиться от этого кошмара.

Страшная рука тянулась ко мне, как змея, готовящаяся к прыжку.

И тут мальчишка запрокинул своё красное пульсирующее лицо и издал душераздирающий вой. Затем повернулся и помчался прочь, вопя на бегу:

— Помогите! Помогите!

Я был вне себя от ужаса. Что произошло? И как это понимать? Меня трясло как в лихорадке, я не мог унять дрожь. Перед глазами всё ещё стояло лицо мальчика: трепещущее красное мясо, влажное и блестящее, пронизанное синими венами.

— Надо убираться отсюда подобру–поздорову, — пробормотал я и поспешил прочь от этого места.

«Это похоже на огонь, — промелькнуло у меня в голове. — Меня опаляют языки пламени».

Я крепко обхватил голову руками, изо всех сил стиснул зубы, чтобы не закричать, и закрыл глаза. И на этот раз боль прекратилась так же внезапно, как началась.

Пройдя ещё два квартала, я наконец–то увидел магазин. «Наверное, там прохладно, — подумал я. — Теперь всё будет нормально».

«Пожалуйста, — умолял я неизвестно кого, — пусть всё будет как раньше. Я не прошу больше ни о чём: пусто только всё придёт в норму».

В магазине почти никого не было. Лишь двое подростков, стоявших перед витриной, обсуждали сравнительные достоинства шоколадных батончиков — «пикерсов» и «фарсов». Мальчик ростом пониже советовал приятелю купить «пикерс». Но тот ответил, что только слабаки едят «пикерсы», а крутые парни предпочитают «фарсы». А лучше всего купить «четыре мушкетёра».

Пикерсы? Фарсы? Четыре мушкетёра?

С каких пор их стало четыре?

Я взял с полки пакет молока и понёс его к прилавку.

— Это всё? — спросила сидевшая за кассой продавщица.

Я кивнул и придвинул пакет поближе к кассе.

И вдруг почувствовал, как картон упаковки тает у меня под рукой.

Молоко хлынуло из пакета и зашипело, словно пролилось на раскалённую плиту.

— Ай! — Я разинул рот, глядя, как молоко, булькая и шипя, окрашивается в коричневый цвет. Запах подгоревшего молока вызвал у меня тошноту.

Ошеломлённая продавщица подняла на меня испуганные глаза и закричала:

— Вон отсюда!

— Извините, — пролепетал я и, закашлявшись, выбежал из магазина.

Прислонившись к стене дома, несколько минут простоял неподвижно. Меня мутило, а голова буквально трещала от боли. Краем глаза я заметил двух парней, вышедших из магазина со странными шоколадными батончиками в руках.

— Эй! — крикнул я. Мои ноги дрожали, но я всё же умудрился подойти к ним. — Вы можете объяснить, что произошло? Вы видели?

— Не прикасайся к нам! — завопили мальчишки в один голос, один из них вытянул руки, словно защищаясь. — Держись от нас подальше! Не подходи!

— Но в чём дело? Что происходит? — спросил я, но ответа не получил.

Глава 15 Урок карате

Мальчишки кинулись от меня врассыпную. Один из них уронил впопыхах свой батончик.

Я и сам бежал домой как угорелый, но когда вломился в прихожую, задыхающийся и потный, там никого не было.

— Мама! — крикнул я. — Где ты?

— В столовой — отозвалась она. — Мы с Джейком начали без тебя.

Я ворвался в столовую. Мама и Джейк сидели за длинным обеденным столом. Джейк широко раскрыл рот и показал мне на языке изжёванный ком спагетти.

Я подскочил к маме.

— Мне надо с тобой поговорить, — с мольбой в голосе сказал я.

— Сядь, — распорядилась мама. — Почему ты так задержался? Мистер Лоуренс может прибыть с минуты на минуту.

— Послушай меня! — воскликнул я. — Происходит что–то странное, я…

— Что на самом деле странное, так это твоё дурацкое лицо, — перебил меня Джейк и разразился дурацким смехом. Он любит хохотать над собственными идиотскими шутками.

— По крайней мере меня не дразнят Крысиной Рожей, — парировал я. — Привет, Крысиная Рожа! Что нового, Крысиная Рожа?

— Я не Крысиная Рожа! — рассвирепел Джейк. — Это ты крыса! Самая настоящая! — вопил мой брат. — Крыса, иди поешь сыра! Мышеловка под лестницей!

— Прекратите сейчас же! — приказала мама и повернувшись ко мне, спросила: — Где молоко?

— Об этом я и пытаюсь тебе рассказать, — выдохнул я. — Дело в том, что я не смог…

— Ты не купил молока? Сядь, Росс. — Мама решительным движением подтолкнула меня к стулу. — Пожалуйста, помолчи. Тебе надо поесть до прихода мистера Лоуренса.

— Но…

— Замолчи!

Она положила мне на тарелку порцию спагетти и засыпала её тонкой брюссельской капустой.

Господи, что за наказание!

Запах капусты вызвал у меня тошноту.