Пленник (СИ)

Что греха таить, София всегда немного завидовала подруге. Её общепризнанной красоте: Сильвия была высокой фигуристой девушкой с маленькой ножкой, звонким голоском, голубыми глазками и пухлыми губками. София же была мышкой: невысокая, худенькая, с карими глазами и черными волосами, доставшимися ей от отца — иноземца. И одним единственным красивым платьем, припрятанным вдовой Клваш и подаренным ей на совершеннолетие. Тогда она впервые попала на бал в городскую ратушу. София так ждала этого дня, который изменит всю её жизнь. Она сутками кружилась в этом прекрасном платье перед зеркалом, отрабатывая движения танца…

Но жизнь оказалась прозаичнее. Платье это безнадежно устарело. На неё смотрели, как на пугало, показывали пальцем. Никто из молодых людей не пригласил её танцевать. София так и сбежала с бала, в слезах, с разбитыми мечтами.

Но Хозяин, Кошчи, смотрел на неё иначе. Ему было без разницы, насколько модно её платье. Ему была интересна она. И от этой мысли внутри девушки все сжималось. Каждый раз, думая о нем, она сжимала в объятиях Уголька и целовала его мохнатую морду.

— Что со мной? — смеясь, спрашивала она своего нового друга. — Что со мной?

Но Уголек только стриг ушами, нетерпеливо перебирая копытами, и иногда тянул девушку к выходу, словно говоря: «Ну что мы тут стоим? Давай, полетели на волю!»

— Не могу, Уголек, — качала головой София.

Вот такая жизнь незамужней горожанки: стоит начать делать то, что тебе по душе, сразу попадаешь в черный список. И не видать тебе больше ни приемов, ни балов… хотя София этого и так не видела. Но главное у тебя больше не будет шанса удачно выйти замуж. А это, как говорит вдова Клваш, есть цель любой благовоспитанной девушки.

Когда приезжают братья, уже становится веселее. Они в свои двадцать лет уже объездили полмира и знают столько забавных и добрых историй… Наверняка в их жизни не все так весело и безоблачно, но близнецы никогда в этом ей не признаются. Они изобретатели, на вольных хлебах. Профессия у них опасная и не очень денежная. И друзья им под стать. Вот поэтому вдова никогда не позволяет им приводить с собой друзей. София понимала, вдова заботится о ней. Она добрая и желает только лучшего. Но самой Софии и не надо этого благополучия.

Лучше вот так взять и ускакать с Угольком куда глаза глядят. Но увы, воспитание дает о себе знать. Молодая дама подвергается страшной опасности, стоит её одной без сопровождения выйти из дома. София сомневалась, что на неё кто-нибудь позарится, ведь её внешность далека от канонов красоты, но авторитет вдовы незыблем.

— А было бы хорошо, еще раз навестить Хозяина, — прошептала она Угольку. При упоминании Хозяина тот, как обычно, начал приплясывать и радостно пофыркивать. — Нельзя, милый, — умоляюще протянула она. — Меня накажут.

Уголек стоял в конюшне уже три дня. София умоляла опекуншу разрешить ей хотя бы поводить его в парке, ведь такие породистые скакуны не должны простаивать, а то они могут заболеть. Наконец, вдова поддалась уговорам. Но попросила своего кузена — старого капитана в отставке Крода, сопровождать юную девушку.

После двух часов бравых рассказов о подвигах старого капитана, многие из которых просто повторялись в разных вариациях, Крод соизволил задремать на скамейке парка. София воспользовалась передышкой, чтобы покататься на Угольке. Она с великим трудом забралась в дамское седло сама и с торжествующим видом разрешила Угольку скакать так, как хочется ему. В первый же миг Уголек рванулся так, что чуть не уронил девушку. С усилием удержавшись в седле, она пригнулась к холке жеребца, задохнувшись от того восторга, который принесла скорость. Вслед неслись крики: «Конь взбесился!», «Кто-нибудь, спасите несчастную!» Но Софии было на них наплевать. Она сейчас свободна и принадлежит только себе.

Очнувшись от мечтаний о полете и свободе, девушка обнаружила, что Уголек резво бежит по знакомой тропке, прозванной Тропой старейшин. Сердечко её заколотилось, грозя выпрыгнуть из груди. И вовсе не от скорости, и не от высоты. Возможно, она увидит Хозяина. Может повернуть, пока не поздно?

В смятении София остановила Уголька в нескольких метрах от ворот. Жеребец недовольно заржал, приплясывая от нетерпения. Скосил черный глаз, мол: «Ты же сама хотела»…

— Я боюсь, милый, — в отчаянии произнесла София.

— И чего боится такая отчаянная леди? — насмешливо спросил знакомый голос.

Сердце Софии зашлось, задыхаясь от волнения и непривычно быстрой езды. Перед глазами потемнело.

— Так что же у вас опять приключилось? Пираты? Разбойники? Королевские войска?

Девушка открыла глаза и увидела перед собой огромную залу, большой фонтан посередине привлекал внимание своей невероятной и чудовищной композицией из сверкающего полупрозрачного камня: маленький пузатенький человечек, пронзенный множеством копий и поднятый ими на высоту человеческого роста. Из многочисленных ран тугими струйками вытекала кроваво-красная жидкость.