Пленник времени (СИ)

- Я чего-то об этом даже и не думал, - задумчиво произнёс Симаков, - мы как утром чай попили, так больше ничего и не ели.

- Вот и я о том же. В прошлый раз, когда я один ходил, в 67 году, тоже есть не хотелось после посещения скал. Как будто энергия в тебя какая-то вливается. Бодрость появляется. Вот и сегодня, мы достаточно много отмахали, да ещё в каком темпе, а усталости не чувствуется, - сказал Генка, доставая и разворачивая палатку.

- Да, ты прав. Я совершенно не устал, но в такую погоду лучше в палатке и внутри спальника быть, чем возле костра. Не будем мы сегодня костром заниматься, да и под елью его не стоит разводить. Ставим быстренько палатку и вовнутрь, - весело сказал Симаков и стал помогать Генке, устанавливать палатку.

В какой-то момент, Генка зацепился за ветку ели вязаной шапочкой, которую не снимал с тех самых пор, когда они были возле скал. Ветка согнулась, а потом распрямилась и как пружина отбросила шапочку к ногам Симакова. Симаков наклонился, поднял вязаную шапочку и взглянул на Генку. Перед ним стоял совершенно седой Кулаков.

- Ты чего, Васильич? Чего ты смотришь на меня такими изумлёнными глазами? - протянул руку за шапочкой Генка.

- Ничего, Гена, ничего. Всё образуется, - забормотал Симаков.

- Что образуется? Васильич? Что с тобой? - забеспокоился Генка.

- Со мной всё в порядке, а вот у тебя голова совершенно седая! - вздохнул Симаков.

- У меня и были седые волосы. Немного, но были. Впервые появились после того, как Антон пропал, - пожал плечами Генка.

- А вот сейчас твоя голова стала белая, как снег, - Симаков отвернулся, чтобы Генка ни видел, как он смахивает слезу.

- Да ладно тебе, прикалываться, не первое апреля, - улыбнулся Генка.

- Нет у меня с собой зеркала, а то бы я тебе показал первоапрельскую шутку, - серьёзно сказал Симаков, - давай натягивай растяжки со своей стороны, пока я стойку держу.

- Пожалуйста, натянул, теперь ты со своей стороны натягивай, - кивнул седой головой Генка.

- А теперь рассказывай, что ты там увидел, - обратился Симаков к Генке, когда они удобно устроились в палатке.

- Ты же видел в нише Антона? - спросил Генка.

- Ну, я его совсем не знаю, только с твоих слов. Если ты говоришь, что это был Антон, значит, так оно и есть, - уклончиво ответил Симаков.

- Я утверждаю, что это был он! Нисколько не изменился, правда, в нише было темновато, но я всё равно его узнал. А когда он повернулся и подошёл к выходу из ниши и стал чего-то говорить, у меня исчезли последние сомнения, - с жаром спорщика сказал Генка.

- До этого момента я всё видел и помню, а потом отвернулся, чтобы поднять фонарик и посветить внутрь ниши. Вот тут ты и закричал. Когда я подошёл к тебе, ниши уже видно не было.

- Вот-вот! Только ты отвернулся, как отражение Антона… Ты же отражение это видел? - внезапно прервал свой рассказ Генка и спросил Симакова.

- Конечно, видел. Огромное, неподвижное. Странно как-то. Антон двигался, а его отражение не шевелилось, - вспоминал Симаков то, что ему удалось увидеть прошедшей ночью.

- Ну, так вот, только ты отвернулся, как это самое отражение превратилось в какое-то чудовище. Даже не могу объяснить, на кого оно было похоже. Я такого никогда не видел. Что-то напоминало китайского дракона из сказок и легенд. Когда-то давно, в детстве, у меня была иллюстрированная книга китайских сказок. Но там, на рисунках драконы были не страшные, я бы сказал, добрые. А тут появился монстр, который широко разинул пасть с огромными клыками и щёлкнул ими. Мне показалось, что я даже услышал этот звук сквозь преграду. Вот тут я и закричал от ужаса. Ощущение было такое, что этот монстр был готов сожрать Антона, стоявшего к нему спиной. Было очень жутко! - передёрнулся всем телом Кулаков.

- Поэтому ты и поседел! - подвёл итог Симаков. - О том, что видели, никому ни слова. Надо придумать какую-нибудь правдоподобную историю, по поводу того, отчего ты поседел. У тебя какие-нибудь соображения на этот счёт есть?

- Ну, ты даёшь Васильич! Всего полчаса назад, сам мне сказал о том, что у меня голова седая. Когда было время думать? Вот давай сейчас, и подумаем, лёжа в спальниках, на ночь, глядя, - не злобно буркнул Генка.

- Давай попробуем сочинить чего-нибудь, нам чего-то придумать надо. Без этого никак нельзя, - Симаков поправил рюкзак удобней в головах и повернулся к Генке.

- Трудно будет придумывать, Васильич. Встреча с медведем или со снежным барсом, как-то не очень убедительно звучит. Медведи, хотя и есть в наших горах, но выше зоны леса очень редко заходят. Про снежного барса и того труднее. Тоже водится здесь, но увидеть, а тем более с ним близко столкнуться, просто невозможно, - начал рассуждать Кулаков, - может, расскажем, как будто шли по гребню, и вдруг сорвался снежный карниз. Меня вместе со снегом потащило вниз, в пропасть. Ты еле вытащил меня, вот от испуга и поседел.