Пленник замка Зенды

Потом он резко хлопнул себя по лбу и, обратив ко мне сияющее от радости лицо, воскликнул:

— Боже мой! Так вы из Бэрлсдонов?

— Нынешний лорд Бэрлсдон — мой родной брат, — ответил я.

— Шевелюра выдает вас с головой, — со смехом объяснил он. — Вы ведь знаете эту историю, Фриц? — повернулся он к молодому офицеру.

Тот посмотрел на меня, и взгляд этот был столь ненавязчив и тактичен, что, окажись на моем месте даже Роза, она и то поняла бы, с каким деликатным человеком имеет дело.

Я поспешил успокоить его и самым что ни на есть безмятежным тоном ответил:

— Значит, у вас эта история тоже известна? А я-то думал, о ней знают только в Англии.

— Известна! — воскликнул полковник. — Да если вы хоть ненадолго задержитесь тут, даже самые недоверчивые люди поймут, что это чистейшая правда.

И тут я впервые ощутил некоторую неловкость. Знай я заранее, сколь явная печать лежит на моем облике, я, быть может, проявил бы большую осмотрительность и не поехал в Руританию. Но теперь жалеть было поздно.

Не успел я об этом подумать, как из-за кустов донесся звонкий голос:

— Фриц! Фриц! Куда вы запропастились?

— Это король, — вздрогнув от неожиданности, прошептал Тарленхайм.

Сапт усмехнулся.

Мгновение спустя на поляну выпрыгнул молодой человек. Стоило мне увидеть его, как я вскрикнул от изумления. Похоже, и я его не оставил равнодушным. Заметив меня, он ошеломленно попятился. Зрелище и впрямь было впечатляющее. Мы мало чем отличались друг от друга. Он был гладко выбрит — я носил бороду и усы. В его манерах ощущалось больше властности из-за высокого положения, к которому он привык с малых лет. И последнее — я был на какие-то полдюйма выше него. Из этого легко заключить, что, вздумай мы с королем поменяться ролями, никто не ощутил бы ровно никакого подвоха. Просто он превратился бы в Рудольфа Рассендилла, а я — в короля Руритании.

Какое-то время мы продолжали ошеломленно разглядывать друг друга, затем я несколько пришел в себя и, обнажив голову, поклоном приветствовал короля.

Видимо, моя предупредительность помогла ему обрести дар речи, и он не замедлил осведомиться, обращаясь сразу к полковнику и Фрицу:

— Кто этот человек?

Я уже открыл рот, чтобы ответить, но полковник Сапт опередил меня. Загородив от меня короля, он принялся что-то быстро нашептывать ему. Полковник был много ниже ростом, и, пока он продолжал говорить, я мог беспрепятственно рассматривать лицо короля, и король время от времени кидал на меня взгляды поверх головы полковника.

Я по-прежнему отмечал поразительное сходство между собой и королем, но обнаружил и несколько мелких различий.

Лицо короля было чуть круглее моего, линия рта не настолько олицетворяла собранность и волю, как у меня. Но, повторяю, все это были лишь мелочи, доступные наблюдателю, очень хорошо знающему нас обоих и имеющему возможность сравнить, когда мы находимся рядом.

Наконец Сапт замолчал. Король еще какое-то время продолжал хмуриться, затем уголки его рта чуть дрогнули, а кончик носа несколько опустился, и я понял, что он сейчас рассмеется.

Король не обманул моих ожиданий. Секунду спустя лес огласился его хохотом, и я с удовлетворением отметил, что родственник мой наделен веселым нравом.

— Очень рад, кузен! — воскликнул он и, подойдя вплотную, хлопнул меня по спине. — Вы уж простите, что я от вас так шарахнулся, — снова засмеялся он. — Просто в это время суток не так уж часто встречаются двойники. Верно, Фриц? — обратился он за поддержкой к молодому офицеру.

— Наоборот, это я должен просить прощения за дерзость. Боюсь, ваше величество, вас не слишком радует, что я приехал в вашу страну.

— Мое мнение тут ничего не изменит. Сколько я ни буду гневаться, вы все равно не станете меньше походить на короля. Вот почему поверьте в самое лучшее мое расположение, сэр. А теперь скажите: куда вы направляетесь?

— В Стрелсау, сир. Я хочу посмотреть коронацию.

Король переглянулся с двумя офицерами. Он все еще улыбался, но видно было, что радости у него заметно поубавилось. Однако, по-видимому, он был действительно веселым парнем, ибо в следующее мгновение уже вновь обрел отличное расположение духа.

— Фриц! — издал он вопль, исполненный величайшего восторга. — Можешь себе представить лицо братца Майкла, когда он увидит нас рядом?

И по лесу вновь разнесся его веселый смех.

— Такими вещами не стоит шутить, — серьезно ответил Фриц фон Тарленхайм, — мне кажется, мистеру Рассендилл у ни в коем случае нельзя появляться в Стрелсау во время коронации.

Король закурил сигарету.

— А ты, Сапт, что скажешь?

— Ему не следует туда ехать, — буркнул старший офицер.

— Значит, полковник, по вашему мнению, я останусь у мистера Рассендилла в долгу, если…

— Да, да, — не дослушал его Сапт, — если вам угодно, можете обставить это красиво.

С этими словами полковник извлек из кармана огромную трубку и начал ее раскуривать.

— Можете не продолжать, сир, — решил избавить я короля от лишних формальностей. — Я сегодня же покину Руританию.