Пленники Барсова ущелья

— Да это же так понятно! — до корней волос вспыхнул Ашот. — Звери разорвали лошадь или осла и по кускам притащили в это укромное место.

— Умнейшие вещи говорит, а? — вынужден был признать Гагик. — Но вот самого главного ты все-таки не сказал: зачем наш милый барс забрался в эту пещеру?

Юный натуралист на мгновение задумался, но потом, словно вспомнив что-то, оживился.

— Эта пещера была кладбищем животных, — ответил он. — Сюда они приходили, когда чувствовали приближение смерти, забирались в самые темные углы и ниши и там подыхали. Отец говорит, что умирающие животные всегда пытаются уйти подальше от глаз, скрыться.

— Вот теперь я верю, что ты охотник. Ну, а поскольку я на две недели старше, подойди, я по-отцовски поцелую тебя. И можешь говорить теперь сколько тебе угодно!

Гагик встал и, взяв из костра кусок угля, большими буквами написал на скале над входом в Пещеру барса:

КЛАДБИЩЕ ЖИВОТНЫХ

открыли под руководством Ашота Сарояна

юные натуралисты средней школы имени Степана Шаумяна

в селе Айгедзор

17 декабря 1953 года

Сделав эту надпись, он отступил на несколько шагов и, подбоченясь, с гордостью разглядывал свое произведение.

— Вот и памятная доска! Не говорил ли я, что в конце концов все будет хорошо!

Ашот слепил снежок и тщательно стер им с «памятной доски» слова «под руководством Ашота Сарояна».

«Раньше он никогда бы не сделал этого», — невольно промелькнуло в уме у Шушик. Она ничего не сказала и только улыбнулась Ашоту, а он, довольный своим поступком, тихо, как бы самому себе, сказал:

— Вот так-то лучше. Ну, вставайте, пора возвращаться.

Солнце зашло, и отблески его лучей уже затухали позади горных хребтов, когда, нагруженные своими трофеями, ребята пришли домой, в Пещеру отшельника.

Их сердца были спокойны. Враг уничтожен, и теперь они уже не погибнут. Наоборот, быть может, даже принесут какую-то пользу своей стране и ее науке.

Глава двадцать третья

О том, что не единым хлебом сыт человек

Так, ценой великих испытаний и усилий, ребята достигли спокойствия и некоторой обеспеченности. Погода была хорошая, они во всеоружии готовы были встретить и дурную. Топливо было, пища — тоже. Было и жилье, теплое, удобное. Пусть горы Малого Кавказа посылают в ущелье сколько угодно метелей и вьюг — теперь они не страшны.

Набив травой шкуру барса, Ашот поставил чучело в одном из углов пещеры. Дико пофыркивая, сторонилась его Чернуха и с такой опаской загораживала собой своего детеныша, словно это бездыханное чучело могло вдруг ожить и разорвать ягненка.

Шушик разостлала на полу пещеры широкое пальто Ашота и, высыпав на него зерна пшеницы, начала очищать их от сора. Она собиралась варить кашу. Гагик с интересом наблюдал за работой девочки.

— Плов с мясом будешь делать, Шушик? — с необычайной для него скромностью спрашивал он.

— «Плов, плов»! У тебя одно на уме — как бы поесть! — И, подняв голову, Шушик сказала с упреком: — Вы все только о еде и беспокоитесь. А чистота? Мы совсем одичали. Гагик и Саркис даже не умываются.

И правда, теперь, когда они были сыты, новые требования предъявляла к ним жизнь. Еще десять дней назад Шушик хотела поднять этот вопрос, но побоялась, что мальчишки посмеются над ней. А сейчас ее слова достигли Цели.

— А как же умываться без мыла? — спросил Гагик.

— Мыло я нашла.

— В Барсовом ущелье — мыло?

— Да, то, что может заменить мыло. Пойду сейчас принесу, тогда и узнаете.

Пониже Глиняных копей Шушик остановилась и долго возилась здесь, что-то выкапывая из земли.

Вскоре она вернулась в пещеру с комком серой крепкой массы в руках.

— Что это?

— Дикое мыло, кил. В нем есть растительные жиры. Во время войны мама стирала этим мылом. А если сюда прибавить еще немного жира, совсем хорошо получится. Давайте делать мыло! Нарежем жир, вытопим… А, Гагик?

Гагик отнюдь не был чистюлей и неохотно принял участие в производстве мыла, тем более что на это дело потребовался еще и ценный медвежий жир.

Но работа все же началась. Когда ребята смешали расплавленный жир с массой, принесенной Шушик, хорошо ее вымесили и, разделив на кусочки, придали им форму мыла, Шушик сказала:

— Ну, берите теперь каждый по куску и мойтесь, а я буду поливать. Ах, неряхи, только о еде и думаете!

Кил и горячая вода действительно прекрасно смывали грязь с лица и рук. Шушик с помощью Гагика вымыла даже голову и от этого сразу повеселела, оживилась.

— Согрейте еще воды и вымойте ноги, — распорядилась она, и ей никто не возразил: все понимали, что в этой области она хозяйка. — И вообще, объявляю сегодняшний день санитарным. Наберем воду во все посудины, согреем, и я буду стирать белье — свое и ваше.

— Эге, это дело трудное!

— Ничего трудного. Ну, пошли за водой.

— Пойдем. Но зачем ты будешь стирать? Свое белье мы и сами постирать можем, — сказал Ашот.

Гагику такая деликатность вовсе не пришлась по вкусу.

— Эх, не даешь ты человеку возможности послужить коллективу! — с досадой сказал он.