Пленники Барсова ущелья

Вскоре солнце окончательно вышло из-за гор и поднялось на небесный простор… Холодные скалы начали разогреваться, а на валежнике подсыхала роса. На этих защищенных от ветров солнечных склонах ноябрьское солнце днем греет горячо, так, как летом на севере.

Ашот и Асо расстелили на камнях влажные куртки и молча разглядывали свои истощенные тела.

Асо и прежде был худым. Теперь же от него оставались только кожа да кости. Сильно похудел и Ашот, всегда отличавшийся атлетическим сложением.

— Сидя без движения, мы опять остынем, — сказал он товарищу, — Пойдем поищем-ка чего-нибудь.

Ашот и Асо поднялись на скалы. Здесь, пошарив по расщелинам, они нашли куст барбариса, отягощенный красными кистями кислых ягод, и жадно накинулись на них. Только мысль о голодных товарищах остановила их. Набив ягодами шапку Асо и все карманы, мальчики спустились вниз. Они снова надели свою влажную одежду и остановились перед кучей листьев, под которыми лежали их товарищи. Оттуда слышались приглушенные стоны, вздрагивала чья-то торчавшая наружу нога.

Когда Ашот и Асо разрыли кучу, поднялся легкий пар. Лежавшие в листьях ребята согрелись, их одежда начала высыхать.

— Осторожно… нога… бок… — стонал Саркис.

— И у меня колено опухло, — пожаловалась Шушик.

— Погоди, погляжу, — наклонился Ашот. — Ну, нечего стесняться!..

Девочка ударилась коленом о камень, и на нем образовалась голубоватая опухоль величиной с куриное яйцо.

— Ничего, против этого у нас есть средство.

Ашот срезал с дерева кусок гладкой коры, наложил ее на разбитое колено девочки и крепко перевязал его своим носовым платком, — так крепко, что Шушик едва не расплакалась.

Глядя на нее, расстроился и Асо. Казалось, что ему так же больно, как и девочке, такие он строил гримасы.

— Потерпи, сестричка, потерпи, — уговаривал он ее. — На, поешь ягод… А я сейчас и огонь разведу, — утешал и обманывал он ее, как ребенка.

— Какие я слышу сладкие мелодии! — поднял голову Гагик. — Ах, это любовные песенки Асо?

На бледных ввалившихся щеках пастушка вспыхнул яркий румянец, на шее надулись жилы.

— Она сестра моя, что ты болтаешь! — рассерженно сказал он и погрозил Гагику посохом.

— Так вот почему ты ее своим аба прикрываешь? — не утерпел Гагик. — Думаешь, я не заметил? Нет, братец, я всегда с одним открытым глазом сплю…

Асо снова бросило в жар, Шушик же в недоумении воскликнула:

— Аба? А где же оно, это аба?

— Аба? — растерянно переспросил Асо. — Вода, вероятно, сорвала его с тебя и унесла.

— Жаль… По моей вине ты теперь остался без одежды.

«О чем она говорит? — подумал пастушок. — Можно ли всерьез расстраиваться из-за такой мелочи?»

Ребята молча поели ягод барбариса и занялись Саркисом.

Его отнесли в сторону, раздели и внимательно осмотрели. Нога оказалась вывихнутой в колене. К старым ссадинам и царапинам прибавилось много новых, так как водный поток ударил мальчика о камни.

Саркис, лежа на валежнике, все время стонал, а если кто-нибудь к нему прикасался, орал так, словно у него хотели оторвать ногу.

— Что же мы теперь будем делать? — растерянно спросила Шушик.

Никто не ответил. В самом деле, никому из них не приходилось еще оказывать помощь человеку, который вывихнул ногу.

Пастух-курд Авдал был известен на ферме тем, что умел вправлять вывихи и излечивать переломы костей у животных. Впрочем, в горах каждый пастух знает, как соединить кости в сломанной ноге, как наложить повязку. Вывих же — это в краях крутых троп и острых утесов дело обычное. Пастухи умеют оказать первую помощь попавшему в беду товарищу, их научила этому жизнь, полная неожиданных приключений.

Асо всегда присматривался к тому, как его отец лечит ушибы, вправляет вывихнутые суставы. «Учись, сынок, пригодится в жизни», — говорил Авдал.

— Дай-ка я погляжу, — несмело сказал Асо и протянул руку к ноге Саркиса.

Но тот отчаянно взревел:

— Ой, ой, зарезал он меня!

— Вправь, если сумеешь. Только поскорее, пока сильно не распухло, — шепнул Ашот.

— Ну, ляг, — мягко попросил Саркиса пастушок. — Вот так. Ашот, возьми мой шарф, привяжи к ноге. Там, у лодыжки. Гагик, ты держи Саркиса за голову. Так. Теперь тяните. Сильнее тяните ногу…

Ашот с Гагиком потянули. Саркис закричал так, словно его резали, но никто не обратил на это внимания, только Шушик в отчаянии схватилась за щеки и отвернулась.

— Ну вот, теперь она, кажется, стала на место, — сказал Асо.

Быстро нарвав из коры карагача ленты, Асо сплел из них веревку. Один ее конец он примотал к тяжелому камню, а другой обвязал вокруг больной ноги Саркиса и подставил под нее пенек. Теперь нога все время оставалась в вытянутом положении.

Саркис дико кричал и стонал, требовал, чтобы его не трогали, не двигали.

— Потерпи, Саркис-джан, потерпи. Как только кость укрепится на своем месте, мы тебя не будем трогать, — успокаивал его Ашот, сам удивляясь своей мягкости.

— Товарищи, огонь, огонь! — вдруг закричал Асо. Найди он горсть бриллиантов, и то, пожалуй, не пришел бы в такой восторг.

— Где? Где, какой огонь?

— Посмотрите на куртку Ашота, на край рукава… Трут!..

Куртка была на Саркисе. Ребята поглядели, но ничего не увидели..