Пленники Диргана

Шаттл – судя по виду, мароманнский – возник над головами пленников минут через десять. Приземлившись чуть дальше по улице, он изверг из себя сначала еще один отряд робокригов, и лишь затем из него высадился его экипаж.

Это были три мароманна – двое мужчин и одна женщина, – одетые в скафандры-хамелеоны. Которые тут же приняли камуфлированную окраску под цвет окружающих зданий. Можно было предположить, что беглецы столкнулись с военным патрулем. Хотя отсутствие на робокригах и на шаттле опознавательных знаков делало эту гипотезу сомнительной. Да и сами мароманны не смахивали на военных – старый солдат Ржавый Клык мог почти безошибочно опознать другого солдата, не важно, носил тот форму или нет.

Хозяева робокригов выглядели серьезными ребятами, но армейской выправки у них не наблюдалось. Оружия – тоже. Но при таком количестве прикрывающих их роботов в нем и не было необходимости. Хотя наверняка в скафандры мароманнов встроены специальные блоки, способные мгновенно создавать оружие по тому же принципу, по какому на «Триглифе» работал генератор спецодежды. Так что было опрометчиво полагать, что вильдеры смогут взять этих мароманнов в заложники и использовать их в качестве живых щитов. Ржавый никогда не недооценивал своих врагов, даже если те выглядели беззащитными. Это правило не однажды спасало ему жизнь, и сегодня он не собирался от него отступать.

– Какая неожиданность! Не знал, что на «Триглифе» возобновились буровые работы! – воскликнул самый пожилой из мароманнов. Само собой, он говорил не всерьез, а шутил, имея в виду униформу пленников. – Далековато же вы, ребята, улетели от своей станции. Что, решили съездить на рыбалку, пока океан не замерз?

– Я – Нублар, капитан торгового звездолета «Эсквайр», – выступив вперед, представился Нублар. – С кем имею честь говорить?

Клык не возражал насчет того, что смаглер взял на себя обязанности переговорщика. Уроженцам Большого мира, даже принадлежащим к разным народам, будет намного проще найти между собой общий язык. Лавина – в случае если бы она выступила от своего настоящего имени – тоже не годилась на эту роль, так же как вильдеры. Мароманны могли оказаться преступниками, а у таких с агентами-законниками разговор короткий. Выступать же от имени Сидонии Тегра или кого-то еще Карр было бы тем более глупо. Это повергло бы мароманнов в недоумение, почему за пленников говорит не капитан, а рядовой член команды.

– Я – Готфрид, капитан поискового звездолета «Шпир», – назвался в свою очередь пожилой мароманн. И представил остальных, поочередно указав на молодого громилу и такую же рослую женщину: – Это мои компаньоны Ленц и Шини. Простите их за неприветливость – просто они сегодня не в настроении. Да и я, признаться, тоже – с самого утра, как назло, нас преследуют сплошные неудачи… Впрочем, это далеко не так интересно, как то, почему вы, капитан Нублар, и ваши люди здесь очутились. Дирган – не самое удачное место для посещения его торговыми звездолетами.

У Нублара не осталось выбора, кроме как тут же сочинить максимально правдоподобную историю о том, как его «Эсквайр» застрял из-за неполадок на одной из обитаемых планет этого галактического рукава; как пролетавший мимо военный крейсер «Годдард» согласился подбросить Нублара и часть команды до их штаб-квартиры на планету Зан-Катара в рукаве Лебедя; как «Годдард» сам оказался в итоге жертвой мароманнской «паутины» здесь, на Диргане; а капитан Вилбур Барс поспешно эвакуировал команду и всех пассажиров, да только шаттл с последними замешкался с вылетом, отстал от группы, получил повреждения и был вынужден совершить экстренную посадку на Дирган…

«Наземная» глава истории Нублара содержала гораздо меньше вранья, поскольку в ней отсутствовали выдуманные факты. Да и первая глава не должна была вызвать у Готфрида сомнений. Если он поймал сигнал с терпящего бедствие «Годдарда» – а не поймать его Готфрид не мог, – он легко сопоставит уже имеющуюся у него информацию с рассказом пленников и не найдет в ней противоречий. Вилбур Барс не сообщал в эфир о находящихся у него на борту пассажирах – зачем бы ему это делать при передаче обычного сигнала SOS? А значит, никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть эту легенду.

Наоборот, после такой истории уже к капитану «Шпира» возникал ряд неудобных вопросов. И главный из них: почему он не откликнулся на призывы о помощи, когда их отправляли сначала Вилбур Барс, а затем Лавина Карр? Причем последние ее призывы были отправлены из «Триглифа» – места, откуда они могли быть пойманы даже радиоприемниками робокригов. Не говоря про более мощное оборудование связи, имеющееся в распоряжении Готфрида, Ленца и Шини.

Спрашивать их об этом напрямую Нублар поостерегся. Пленники были не в том положении, чтобы предъявлять мароманнам какие-то обвинения. Поэтому он просто оставил неприятные вопросы висеть в воздухе, полагая, что Готфрид сам в состоянии их разглядеть и прочесть.

Капитан «Шпира» поморщился. И явно не от того, что у него и у его экипажа было, как заявил он, с самого утра поганое настроение.