Пленники Долины

Капитана связали и бросили в тюрьму, где недвусмысленно дали понять, что оговаривать членов королевского круга – занятие неблагодарное и может очень скверно повлиять на состояние здоровья. Уайтлоу совсем было потерял надежду, когда его навестил «щедрый» работодатель. Разговор протекал так, словно собеседники видятся впервые. В обмен на свободу Грегори пришлось подписать несколько свитков, и отныне, со всеми потрохами, он стал принадлежать «милосердному» спасителю. Уайтлоу незамедлительно выпустили, более того – повысили в должности. Теперь под его началом находился огромный галеон, доставлявший заключенных на Кролл.

Предыдущий капитан корабля Джозеф Грейс лишился должности, пытаясь сбыть в столице партию поддельного вина, купленного им на острове Кролл в славном городе Солине у малознакомого торговца по имени Адсон Мередик. На беду незадачливых предпринимателей, отведал того вина известный ценитель и дегустатор, настоятель одного из храмов Бейонда – преподобный Вильгельм. Весьма удивился маг, вкусив напиток. И потянулась ниточка расследования, разматываемая умелыми руками королевских дознавателей, пока не привела она их на Кролл. Капитана разжаловали, а человека, продавшего ему поддельный товар, сослали на таниевые рудники.

Стук в дверь отвлек капитана.

– Да-да, войдите, – разрешил он.

На пороге каюты выросла ладная фигура стражника. Грегори смутно припоминал этого человека, но из-за головной боли не мог сосредоточиться.

– Прошу прощения за столь поздний визит. Уильям Барри, – представился военный, – начальник конвоя. Мои люди сопровождали партию заключенных, в которой была женщина.

– Чем могу быть полезен? – удивился Грегори, разглядывая подтверждающий личность Уильяма Барри документ.

– Простите, капитан, но я забыл вам передать вот это, – Барри протянул Уайтлоу запечатанный сургучом свиток.

– А это что? – спросил Грегори.

– Я не проинформирован о его содержании.

– Присаживайтесь, – кивком Грегори указал на прикрученный к полу табурет.

– Благодарю вас, но я тороплюсь, – отказался начальник конвоя. – Прошу меня простить, – он замялся и опустил глаза, – совсем закрутился. Надеюсь, вы никому не расскажете про мою оплошность?

Капитан сломал сургуч и развернул свиток, в котором ему предписывалось во время плавания уделить особое внимание состоянию здоровья заключенной Заред Корвин. О выполнении приказа подобало составить письменный рапорт и отчитаться в трехдневный срок. Под текстом стояла размашистая подпись. Монограмма была незнакомой, но ее заверял оттиск малой королевской печати.

«Дьявол вас побери!» – мысленно проклял капитан законников, усложнивших ему и без того нелегкую жизнь.

– Что же ты раньше?.. – вырвалось у Грегори.

– Простите, сэр! – опустил голову Уильям Барри. – Теперь я могу идти?

– Да, идите.

Как только начальник конвоя ушел, Уайтлоу вызвал вахтенного и приказал привести старпома. Проклиная губернатора, набросил на плечи мундир и, не в силах оставаться на месте, стал мерить каюту шагами. Девушку нужно было вернуть назад, и, чем скорее, тем лучше. Пока эта скотина губернатор не причинил ей вред. В том, что господин Мигель затеет что-нибудь эдакое, Уайтлоу не сомневался.

* * *

Особняк губернатора находился неподалеку от побережья, на возвышении. Когда-то тут шумела дубовая роща. Рощу давно вырубили, оставив лишь строй тенистых великанов в саду. Со стороны фасада располагалась площадь, украшенная внушительных размеров клумбой, где росли фиолы – высокий кустарник с красивыми фиолетовыми цветами. Первый этаж дома облицовывали плиты из розового мрамора, для отделки второго использовались голубые. На окнах стояли позолоченные решетки, но встречались закрытые одними лишь ставнями. Убранство помещений ничуть не уступало внешнему лоску: мебель, паркет – все было изготовлено из ценных пород дерева, канделябры и держатели факелов сверкали позолотой.

Конвоиры передали девушку слугам. В бордовых ливреях, белых париках и темно-зеленых чулках, они напоминали Заред пестрых лесных петухов-серпохвостов. Таких же нарядных, но неимоверно глупых.

Слуги проводили девушку в просторное помещение на первом этаже; тут стоял чан с горячей водой, на скамейках лежали свежие полотенца, платье и целая охапка цветов. Корвин знала, что, если такие цветы опустить в воду и растереть в руках, получится много душистой пены.

– Его Высочество грязных не любит, – предупредил Заред слуга с остроскулым трапециевидным лицом. – Так что давай по-быстрому, если не хочешь неприятностей.

Другой слуга – рыхлый и круглолицый – стоял молча, с нескрываемым интересом разглядывая новую забаву господина Мигеля.

В купальне парило, и по лицам одетых в ливреи мужчин тек пот. Несмотря на явное неудобство, слуги уходить не торопились.

– Ослепнуть не боитесь? – намекнула Заред. В ее голосе звучала угроза, что показалось слугам забавным.

– И не такое видели, – подал голос полнолицый.