Пленники Долины

Бормоча ругательства, Паук подчинился. Он все больше вызывал у Рогана неприязнь, и очередной поступок длиннорукого лишь усилил это чувство.

Паук приблизился к последнему получившему ужин человеку и требовательно протянул руку:

– Давай сюда.

Сухой жилистый каторжанин держал миску в узловатых пальцах, не зная, как поступить. Из-за обиженно поднятых бровей, сутулых плеч и не по размеру широкой одежды он напоминал Рогану огородное пугало, выставленное на острастку воронью, но способное напугать лишь ребенка ветреной ночью.

Паук взял миску за края и потянул на себя. Каторжанин испуганно разжал пальцы. Не ожидая послабления, Паук приложил слишком много сил, и каша выплеснулась ему на рубаху.

– Ты что делаешь?! Сейчас вылизывать это будешь! – взбесился Паук.

Он наотмашь ударил унылого по лицу. Тот попятился и, закрыв голову руками, опустился на колени. Длиннорукий с ненавистью пнул человека в грудь, и ни в чем не виноватый каторжанин опрокинулся на спину. Паук ударил снова, затем еще раз и еще. Находившиеся в помещении люди бросали сочувственные взгляды, но заступиться не решались, втайне радуясь, что все это происходит не с ними. Жертва покорно сносила побои, даже не пытаясь отвечать.

– Паук, прекрати! – крикнул Роган длиннорукому.

Услышав окрик, каторжанин обернулся.

– Угомонись, тебе говорю, – повторил Роган угрозу.

Удивленный поведением «союзника», Паук развел руками, всем своим видом демонстрируя разочарование. Затем медленно наклонился и нащупал что-то в области щиколотки. Когда он распрямил спину, в руке его сверкнул короткий нож. Паук быстро приближался, покачиваясь из стороны в сторону и меняя хват с прямого на обратный.

– Я думал, ты со мной, – потревоженной змеей шипел нападавший.

Роган без видимых усилий поднял одной рукой валяющийся на полу дырявый бочонок и запустил им в вооруженного ножом человека. От неожиданности Паук даже не успел уклониться и вместе с бочонком отлетел назад. Ругая весь белый свет и Рогана, как гнуснейшее из его порождений, задира проворно вскочил, намереваясь воспользоваться ножом, но тут же могучая оплеуха отправила его на прежнее место. Роган подобрал нож и, поигрывая им, назидательно произнес:

– Я тебя предупреждал.

Паук смотрел бессмысленным взглядом, не находя в себе сил подняться. Вскоре в его глазах зажегся уже знакомый Рогану злобный огонек, длиннорукий перевернулся на живот и с трудом, словно делал это впервые, встал на ноги.

– Еще пожалеешь, – не оборачиваясь, проскрипел он сквозь плотно сжатые зубы и заковылял прочь.

Роган безразлично пожал плечами, радуясь, что все закончилось. Под одобрительные взгляды каторжан он подкатил к себе бочку, перевернул ее на попа́ и уселся сверху. Теперь можно было вновь сосредоточиться на плане побега.

Роган мысленно представил весы, где на одной из чаш лежали достоинства силового варианта, а на другой покоились положительные стороны дара убеждения. Убеждения перетянули. Оставалось дождаться, когда каторжане улягутся спать, после чего можно будет попытаться убедить охранника.

И без того скудный свет, проникающий в помещение через зарешеченное оконце, быстро тускнел. Темнота скапливалась в углах и, собираясь с силами, готовилась захлестнуть светлячок зарешеченного оконца. На небе зажглись необычайно яркие звезды, запели ночные цикады.

Роган почувствовал, как кто-то несмело тронул его за плечо. Обернувшись, он увидел все того же долговязого каторжанина, взамен ужина получившего порцию тумаков.

– Спасибо, – искренне поблагодарил долговязый. – Если бы не ты, меня бы точно убили.

– Учись давать отпор, – посоветовал Роган. – Иначе пропадешь. Ты кем был-то?

– Гончар я, – поклонился долговязый. – Дарко меня зовут.

– Ты, Дарко, брось мне тут кланяться, – недовольно предупредил Роган. – Мы теперь ровнее травы в поле.

– Не умею я драться. Про глину все знаю: каких сортов, где лучше искать, когда. Какой угодно формы посуду вылеплю, а вот сражаться не обучен.

Роган усмехнулся. Стоявший перед ним человек был не слабее своего обидчика, но, как травоядное животное, привык обреченно ждать участи, уготованной ему кем-то другим.

Поблагодарив неожиданного защитника, Дарко прилег неподалеку, подложив под голову дерюжный мешок. Роган подошел к двери и негромко позвал охранника.

Тот не отзывался. Роган повторил попытку. Раздались шаги, клацнул засов, и недовольный голос спросил:

– Чего надо?

– У меня есть важное сообщение для губернатора. Это очень срочно! – торопился заинтересовать Роган охранника.

– Что за спешка и какое это у тебя может быть для него сообщение? – В голосе стража звучало недоверие.

Каторжанин попытался рассмотреть охранника, но свет факела шел сбоку, освещая лишь пол-лица.

– Я могу сказать это только губернатору, – заговорщицки произнес Роган.

Охранник молчал, переминаясь с ноги на ногу, пребывая в твердой уверенности, что беспокоить старшего на ночь глядя вредно для здоровья.

– Утром скажешь, – принял он окончательное и бесповоротное решение.

– Но… – попытался возразить Роган, однако его уже никто не слушал.