Пленники пылающей бездны. Повесть

- Чертовски не хочется поворачивать обратно, - признался он Андрею. - Машина мощная, надежная. Когда мы раньше пытались пробиться к барьеру, то в какой-то степени рисковали собой. А сейчас…

- Ты же сам составлял программу испытаний.

- Не один. И не думал, что почувствую такое… неудовлетворение.

Андрей осматривал реле. Вот человек, у которого нет собственных желаний. Скажи сейчас Вадим: «Давай двинемся к центру земли», - Андрей пожмет плечами и ответит: «Ну что ж, к центру так к центру».

С детства, со школьной скамьи, они были рядом. Судьбы их складывались как будто одинаково: в один день закончили школу, поступили на один завод в один и тот же цех, учились в одном институте, стали инженерами.

Но застрельщиком всегда был Вадим. Он вел за собой товарища, именно вел, а не заражал своими идеями. У Вадима появилась цель: посвятить себя созданию подземоходов. Андрей, выслушав восторженное признание друга, сказал: «Ну что ж, корабли так корабли».

Дальше рядового механика у Андрея дело не пошло. Правда, он завоевал симпатии товарищей своим удивительным самообладанием, которое не покидало его в минуту опасности.

Андрей привыкал к подземоходу, как к собственной квартире. Изучал его самым добросовестным образом, пока не запоминал каждый винтик, каждую катушку, каждый провод. Неисправности находил быстро, устранял по-хозяйски, наверняка.

- Поступай как хочешь, - закрывая коробку автомата, ответил, наконец, Андрей. - Но я бы на твоем месте не стал торопиться. Побываешь еще на любой глубине. Успеешь.

Ждать!

До сих пор рейсы походили один на другой. Цель испытаний формулировалась просто: увеличение срока службы того или другого узла. Другое дело, рейс «ПВ-313». Машина висит над раскаленной каменной бездной, в которую еще никому не доводилось заглянуть.

Возвращаться? Теперь?

- Но с чем? Подземоход оправдал себя, это хорошо. Но не в характере Вадима довольствоваться малым - ведь не случилось ничего такого, что заставило бы работать мысль, подсказало бы новые идеи.

9

- М-м-м… - промычал Дектярев и потрогал свою лысину. - Продолжить исследование астеноферы… Заманчивое предложение. Риска, говорите вы, никакого?

- Вы имели возможность убедиться в этом, - пожал плечами Вадим. - Глубинный барьер пройден без всяких осложнений. Особых усилий от нас и не потребовалось. Но меня, как конструктора, интересуют условия, в которых машина получила бы настоящую, солидную нагрузку.

- Понимаю вас. А что скажете вы, Валентин Макарович? - Дектярев повернулся к атомисту.

- Я настаиваю на немедленном возвращения! - тонким голосом выкрикнул Биронт. - Мне было обещано кратковременное пребывание под землей. Я не желаю более задерживаться здесь. С меня вполне достаточно.

- Насколько я вас понял, - вежливо заметил Вадим, - весь комплекс намеченных вами исследований полностью выполнен?

- Напротив, я не сделал и половины того, что собирался сделать. Для этого мне нужен месяц, а не двое суток, - обезоружил себя Валентин Макарович. - Пока привыкнешь к вашей душной коробке…

- Ясно. А вы, Николай Николаевич?

- Я подтвердил лишь то, что мне было известно по опыту прошлых рейсов. Самое интересное для меня находится значительно глубже.

- Итак, насколько я понял, - Вадим улыбнулся самыми краешками губ, - общее желание - возвратиться.

Ирония, прозвучавшая в словах Вадима, задела самолюбие Дектярева. Геолог насупился, лицо его потемнело.

- Я привык уважать дисциплину, - сказал он. - У каждого командира подземохода имеется программа испытаний, утвержденная главным конструктором завода.

- Я не только командир подземохода, - напомнил Вадим, - я к тому же заместитель главного конструктора. Мне предоставлено право менять программу в зависимости от сложившихся обстоятельств. Иначе не было бы этого разговора.

«Хитер! - с удовольствием отметил про себя Дектярев. - И умен. За словом в карман не лезет».

- Ну, ежели вы прикажете, - геолог выпятил губы, глаза его лукаво прищурились, - мы будем вынуждены подчиниться.

- Позвольте, позвольте, кто это «мы»? - Атомист, отчаянно жестикулируя, вскочил на ноги. - Я категорически настаиваю…

- А, бросьте вы! - неожиданно разозлился Дектярев. - Трясетесь от страха, как… как не знаю кто. Ведь все уши прожужжал своей теорией переохлаждения, а когда появляется возможность проверить ее на деле - в кусты. Стыдно, коллега! Ничего-то с вами не случится, если мы нырнем еще на сотню-другую километров.

Валентин Макарович задохнулся от негодования. Он сел, бросая на Дектярева такие уничтожающие взгляды, что Михеев, Чураков и Скорюпин заулыбались.

- Я полностью за предложение Вадима Сергеевича, - вмешался в разговор Андрей. Ему хотелось поддержать товарища. - Машина в отличном состоянии. За безотказность механизмов я ручаюсь.

- Уговорили, - сокрушенно покачал головой Дектярев. - Мы с Валентином Макаровичем не возражаем, - он подмигнул атомисту, - чтобы погрузиться еще на сотенку километров. На сотенку - не больше. И эдак осторожненько, осторожненько.

- Разумеется, - сдержанно улыбнулся Вадим.