Пленники рая

— Надо было сани взять, — Кирилл уперся руками в стену. Алиса последовала его примеру и тихонько ахнула, когда под ладонями что-то поползло.

— Что там у тебя? — Полина застыла на выступе, еще похожем на ступеньку.

— Здесь насекомые! — Алиса переместила руки и только тут увидела, что вся стена шевелится. Черные жуки размером с ноготь расположились по всей длине стен, на потолке. Девушка отшатнулась и, потеряв равновесие, упала. На попе проехала около метра, пока не врезалась в стену, за ней туннель поворачивал вправо.

— Алиса, с тобой все в порядке? — донесся до нее голос Кирилла.

— Да, идите сюда.

Пока ребята спускались, девушка не шевелилась, а сидела на месте, блуждая лучом по стенам. Сразу за поворотом покатость не была столь крутой, как та, с которой Алиса только что скатилась, но и туннель становился значительно уже. В нем мог идти только один человек, а особо широкоплечему пришлось бы продвигаться боком. Что-то шевельнулось возле противоположной стены, Алиса посветила фонарем. Большая худая крыса оскалила крупные зубы и подняла лапу, серо-желтая шкура висела на ней, как жирные складки шарпея.

Девушка боялась, что если уберет свет, крыса нападет, поэтому продолжала держать ее под прицелом луча.

— Крыса, — пробормотал Кирилл, осторожно переставляя ногу в нескольких сантиметрах от толстого лысого хвоста.

— Ненавижу крыс, — проскулила позади Полина.

Серая тварь медленно опустила лапу, а уже в следующий миг юркнула за поворот и скрылась во тьме.

— Убежала, — облегченно вздохнула Алиса.

— Да тут их, наверно, как этих, — Полина с отвращением посмотрела по сторонам, где точно живые, шевелились стены. — Ну и местечко.

Идти стало легче, за считанные секунды ребята достигли следующего поворота. В этом месте тоннель вновь раздавался вширь, в конце виднелся свет.

Полина поднесла палец к губам и забрала у Алисы фонарик.

Они медленно продвигались вперед, пока не услышали монотонные голоса.

— Они там, — одними губами произнесла Алиса.

Полина выключила фонарик. Кирилл начал расстегивать куртку, но девушки на него зашикали. С каждым шагом голоса становились громче и разборчивее:

— Не позволим творить непотребство на земле нашей, на глазах наших…

— Там Рита, — простонала Алиса, — но откуда они все узнали…

— Тише, тише ты! — шикнула Полина.

Монотонный голос между тем продолжал:

— Дитя греховное, плод прелюбодеяния изымем…

Кирилл шумно выдохнул.

— Изымем?

— Ты ведь не глухой, — несильно стукнула его Полина.

Коридор кончался небольшим полукруглым помещением с двумя грубо вырубленными ходами, откуда лился яркий свет.

Плотно прижимаясь к стене, Алиса двинулась к проходу и, достигнув его, немного высунулась, но только на мгновенье. Этого было достаточно, чтобы увидеть с десяток местных жителей, образовавших круг, в центре которого стоял сосед. Все в том же плаще из мешка, он громко, с чувством говорил о грехах, суде и наказании. Столпившиеся внимали ему как фанатики, покачивая головами, в унисон с льющейся речью.

Сама пещера была овальной формы, в сводах двигались уродливые тени, на стенах были развешаны масляные лампы, которые источали удушающий запах селедки, смешанной с какими-то травами. Девушку никто не заметил. Алиса перевела дыхание и снова высунулась. Оратор умолк, сделал шаг в сторону, и тогда она увидела стул, напоминающий гинекологическое кресло, только без подставок для ног. Там кто-то полулежал, виднелась только белая нога, которую крепко сжимал толстыми пальцами стоящий рядом мужчина. Алиса его еще ни разу не видела. Коренастый, полноватый, с блестящей лысиной на голове, а по бокам слегка курчавыми темными волосами. Его нижняя заячья губа доходила почти до конца подбородка, полупрозрачные глаза бегали из стороны в сторону, точно вышедший из строя механизм, ноздри на маленьком остром носу раздувались.

Сколько девушка не выглядывала, кто сидит на стуле, увидеть не удавалось.

Алиса заметила уже знакомую ей четверку: старуху с кривой палкой, высокую женщину с длинным горбатым носом, толстяка с пышными усами и долговязого мужчину. Они стояли ближе всех к стулу. На их лицах застыли маски безразличия.

Тут находились женщины, мужчины. Детей не наблюдалось, лишь один неказистый худой юноша, стоявший чуть поодаль. У него были длинные волосы, спутавшиеся и грязные, крючковатый нос, тонкие бескровные губы, огромные глаза в пол-лица, в отличие от других жителей не мертвые голубые, а насыщенного серого цвета. Он нервно теребил край плаща и смотрел куда-то в сторону, точно все происходящее его вовсе не касалось.

Внимание девушки привлекла пожилая женщина. Незаметно ото всех она вытирала слезы, катившиеся по обветренным щекам из выцветших глаз. Ее морщинистые руки то и дело сжимались в кулаки. Между тем сосед снова заговорил:

— Чужаки приносят к нам блуд, они заражают и отравляют нас своим беспутством. Мы должны вырезать червоточину, не позволить ей распространяться как чуме. Она, — «Лесной эльф» резко обернулся и указал на сидящую на стуле, — она блудница.

Алиса почувствовала боль в шее, лица жертвы все так же видно не было.