Пленники Сабуровой дачи

– Ну, спасибо тебе, Митя Санин, – выдавила из себя Лариса. А что, собственно, можно было еще сказать?

– Да не за что! – легко отмахнулся мальчишка. – Мне все равно по пути было. Мы ж к этому госпиталю в помощь сейчас и приставлены. Воды, правда, не добрали. Но за общей суматохой этого пока никто не заметил. Но потом заметят, конечно, будет мне внушение с выговором. А, не впервой!

Ларочке от всех этих сведений стало еще тоскливее. Бедная мама! С ее слабыми нервами только такого стресса еще не хватало. И как, интересно, обстоят дела у тех, чьи братья не кинулись за помощью и чьи матери не водили знакомства с лучшими хирургами города?

– Много людей еще от стрельбы пострадало? – спросила Лариса.

– Да в том-то и дело, что никто больше, – посерьезнел Митя. – Я, собственно, не только проведать тебя пришел, но и передать кое-что. Кто знает, может, когда тебя в общую палату переведут и навещать разрешат, меня уже в другое место помогать направят. А через третьих людей такие вещи передавать как-то неблагородно. Вот!

Он достал из-за пазухи аккуратно сложенную Ларочкину косынку с кровавым пятном посередине.

– Ты так за этот платок хваталась и так его к себе прижимала, что я сразу понял – это бросать нельзя. Сунул в карман, забыл, а вот теперь вспомнил.

Ларочка, кривясь от боли, протянула руку, взяла платок, сунула под подушку. Вещь, конечно, нужная, но не настолько, чтобы ради ее передачи кому-либо тайно в больницу пробираться.

Загадочный Митя меж тем продолжал:

– Я инициалы на нем вышитые – Д. Д. – случайно увидел. Сообразил, что, видимо, тут замешаны дела сердечные, и решил, что лучше тебе этот платочек лично в руки отдать. Верно? Сначала подумал: да отдам родне, сами разберутся. А потом смекнул: брат у тебя Евгений, мама – Вера, никакими «Д. Д.» и не пахнет. Вдруг у тебя тайна какая с этой вышивкой связана, а я ее на всеобщее обозрение отдам? Нехорошо.

Ларочка едва сдержала смех. Мальчишка – тоже мне детектив! – напридумал себе всякого. Романтический возраст, что тут скажешь.

– Лет-то тебе сколько? – не удержалась она от вопроса.

– Двадцать два, а что? – ошарашил парень. Выглядел он ровесником Женьки, и общалась с ним Ларочка соответственно.

– Врешь небось? – строго спросила она.

– Вру, – ничуть не смутился Митя. – Двадцать один с половиной на самом деле. Но это-то тут при чем?

Ларочка не нашлась, что ответить. Тут гул голосов в коридоре усилился.

– Кто-то идет! – подскочил Митя. – Слушай, я что сказать хотел. Ты подумай про эти свои тайные дела попридирчевей. Никому не говорю, чтобы случайно твою тайну всем не раскрыть, да и к тебе не хочу лезть с советами, но если стреляли в тебя из-за этого Д. Д., то, может, стоит об этом кому-то сказать? Попросить защиту там или еще чего?

Митя уже запрыгнул на подоконник и вещал из-за шторы:

– Подумай сама! Кто стрелял-то? Случайные хулиганы? Все может быть, но совпадение, конечно, очень странное. Я бы на твоем месте подумал, кто может желать тебе смерти и как сделать так, чтобы он снова до тебя не добрался!

Ларочка нашла силы поднять руку и многозначительно постучать кулаком себе по лбу. Надо же такую ахинею придумать!

– Зря ты так! – прокомментировал Митя уже с ветки склоненного возле окна дерева. – Спасаешь тут тебя, выговор получить рискуешь, а ты никакие предупреждения всерьез принимать не хочешь! Как знаешь, конечно. Дело твое. Но, как по мне, так никакой «Д. Д.» твоей жизни стоить не может. Зря ты его покрываешь. Подумай сама: стреляли средь бела дня, прицельно, именно в тебя. Какие уж тут тайны?

Митя окончательно исчез, а в ушах притихшей Ларочки все еще крутилось предупреждающее: «Стреляли… прицельно… в тебя…»… Цимес был еще и в том, что знакомый с инициалами Д. Д. у Ларочки действительно имелся. И хотя к принесенной Митей косынке этот человек никакого отношения не имел, но единственные «тайные дела», существовавшие в жизни Ларочки, и впрямь были плотно связаны с этим Д. Д. Но не мог же он из-за этого пойти на убийство? Ларочка ведь не признавалась, что знает его тайну, да и сама себе пообещала никому ничего не рассказывать. С чего бы ему было стрелять?..

* * *

– Верой я стала благодаря сестре моей, Сонечке, – неспешно вещала Двойра и даже шуточки свои фирменные уже выдавала не скупясь. – Хотелось бы сразу Верой и Правдой, но, ты ж понимаешь, на второе у нас газетная монополия, так что меня не поймут.