Пленники темной воды

Рядовое, ничем не примечательное двухэтажное здание из силикатного кирпича на самом выезде из города, в унылой промзоне.

В самом здании Вильяр увидел только охранника на входе (он же и провёл их к комнате).

И удивился полной безлюдности коридоров в этом здании.

И тишине.

Дверь в комнату — в глухом, тупиковом торце коридора.

Стены комнаты — крашеные хирургически-белой краской тканевые обои с объёмным рисунком (ромбы в линию от пола до потолка).

Навесной потолок. Два светильника-бра на стене у входа. Тёмно-серый ковролин на полу. И плотно задёрнутые шторы того же серого цвета (разве только, оттенок чуть посветлее совсем уж мрачного ковролина).

В такой комнате ничто не отвлекает от беседы. Но запоминаются только слова. Лица, детали одежды, мимика, любая картинка, всё, что воспринимается глазами, а не слухом, всё, что можно увидеть и даже всё, до чего можно дотронуться — всё это ускользает, выпадает из памяти, исчезает бесследно, будто серо-белый фон сплошной смазкой покрывает предметы, не давая им удержаться даже в самой цепкой памяти.

«Неплохо» подумал Вильяр. «Но что-то мне подсказывает, что встреча прощальная».

— Дмитрий, — негромко произнёс Густав. — Начнём разговор?

«Он и по-русски говорит» с невольным удивлением отметил Вильяр.

— Да, пожалуй, — согласился Дмитрий.

— Вас не удивляет то, что я использую в разговоре ваше настоящее имя? — спросил Густав.

— Нет, — ответил Дмитрий. — Полагаю…

Он кивнул в сторону занавешенного окна.

— …Помещение защищённое.

— Стеклопакеты с системой защиты. Шторы. И ещё экранирование, — подтвердил Густав. — Там что будем откровенны друг с другом.

— Ну, к откровенности я всегда готов, — заметил Дмитрий.

— Для начала представлюсь, — сказал Густав. — Я являюсь близким деловым партнёром Эйнара, с которым вы уже хорошо знакомы. В некотором смысле, я представитель головного офиса. Слежу за продажами в филиалах. Моё имя — Густав.

«Да, откровенность у тебя» подумал Вильяр «так себе. Процентов на тридцать, не больше».

Дмитрию, похоже, подобное вступление показалось вполне откровенным и ясным.

— Всё понятно, — ответил он. — О головном офисе не спрашиваю. Принцип взаимоотношений понятен.

— Взаимоотношения довольно сложные, — мягко поправил его Густав. — Так что описывать их я, конечно, не буду, а выводы вы пока не делайте. Преждевременно. Скажу одно: Эйнар вполне с нами откровенен. И ещё: я вправе скорректировать работу Эйнара по вашей тематике.

— А принять решение? — осведомился Дмитрий.

— Какое? — Густав сделал вид, что вопрос ему не понятен (но не слишком натурально… удивление в голосе явно было притворным).

— Об эвакуации, — уточнил Дмитрий. — Похоже, за этим меня сюда позвали? Я далеко не самый большой профессионал в операциях подобного рода, но что-то мне подсказывает, что держать меня в игре вы больше не будете.

— Отчего такие грустные мысли?

— Общий анализ, — Дмитрий улыбнулся (улыбка и в самом деле получилась грустной). — К тому едва ли вы пригласили бы меня на беседу при ином варианте развития событий. Хватило бы и контакта с Эйнаром. Тем более, что ничего нового я вам сообщить не могу, а за старое мне уже заплатили.

— Вы не чувствуете себя обманутым? — с некоторой вкрадчивостью в голосе спросил Густав. — Разочарованным? Может быть, вы ожидали большего?

— Ожидал, — согласился Дмитрий. — Но, едва ли… Едва ли меня обманули. Просто такая работа. Получаешь деньги за ту информацию, которую добываешь. Не более.

— Не жалеете, что работа заканчивается преждевременно?

— Жалею, — сказал Дмитрий. — Двести тысяч мне бы пригодились.

— У вас не осталось денег от предыдущих выплат? — спросил Густав.

— Нет, не осталось. Пришлось решить некоторые финансовые проблемы в ускоренном режиме. Иначе…

— Я в курсе, — остановил его Густав. — В любом случае после выезда вы получите некоторую сумму. Как это называется? «Подъёмные»?

Дмитрий кивнул.

— Да, — продолжал Густав. — И ещё пособие.

— По безработице? — иронично осведомился Дмитрий.

— Скажите спасибо, что не по инвалидности, — парировал Густав. — Если окажетесь полезным на новом месте — будете получать дополнительное вознаграждение. Это уже зависит от вас. Документы, вид на жительство, квартира — об этом мы позаботимся. Это, конечно, не запрошенные вами двести тысяч, но, сами понимаете…

— Понимаю, — согласился Дмитрий. — У меня теперь не слишком много информации о «Фениксе». Похоже, меня потихоньку выталкивают к обочине.

— Что? — переспросил Густав.

— Убирают, — пояснил Дмитрий. — Как с Егерем?

— Он уничтожил шифр-плату и жёсткий диск, — ответил Густав. — Физически. Легко и просто. Вытащил процессорный блок во внутренний двор дома, где он сидел, бросил его в мусорный бак, облил бензином и поджёг. Всё сгорело и расплавилось. Восстановлению не подлежит.

— А что с самим Егерем? — уточнил Дмитрий.