Пленники трех планет (СИ)

И старый абориген вдруг одобрительно закивал. Прочие не обратили на это внимания, но Ченг Ву-Худжа насторожился. Насторожился и капитан, пристально наблюдавший за туземцем. Старик сверху произнес ещё несколько слов и исчез среди листвы.

— Что он сказал? — не выдержал молодой биолог, не дожидаясь, пока старший по званию сам сообщит необходимую информацию. Капитан машинально ответил:

— Он сказал, что мы все ее дети… — и тут спохватился, командным голосом обратился к остальным:

— Пора уходить. Больше местные с нами говорить не будут. Недавно племя откочевало в глубь леса. Здесь осталось несколько аборигенов. Поэтому встреча откладывается.

Космонавты не пытались возражать, но довольными их лица точно не были. Капитан заметил это, усмехнулся:

— Переглядываетесь и говорите себе: это просто грязные дикари? Помните про корабль кругляков! Они тоже считали, что здесь просто грязные дикари. В прошлой экспедиции не было лингвиста, а мне не поверили, что я выучил несколько слов из местного языка. Идем. И помните: чем медленнее, тем надежнее.

Они вышли из леса цепочкой, как и вошли. Перевели дух, не оглядываясь назад, побрели по равнине, залитой все тем же красноватым тусклым светом. Рубериада, звезда старости и печали, медленно шла к закату. Впереди над кромкой противоположного края опушки возвышалась ракета. Она одна была незыблемой, простой и понятной. Она притягивала к себе, как магнит. Люди зашагали бодрее. Эта странная планета и странное четырёхрукое племя нагоняли на них тревогу.

Ченг Ву-Худжа шел последним. Он пару раз оглянулся, не увидел ничего опасного и пугающего в чаще, успокоился, перевел взгляд вверх и вдруг замедлил шаг. На фоне фиолетового мрачного неба кто-то прочертил четкую линию.

— Что за чертовщина, — пробормотал юный биолог, приглядываясь внимательно. Это было похоже на провод. Но не может же быть, чтобы здесь…

Он завертел головой. Его товарищи успели уйти на несколько десятков шагов, но это не слишком его тревожило. На открытой местности он догнал бы их легко. Чуть поодаль располагался небольшой холм, даже не холм — лёгкое выпячивание земной поверхности, похожее на панцирь огромной черепахи. С него можно было поближе поглядеть на странный провод. А свои за это время далеко не уйдут, они и не заметят его отсутствия, он справится меньше, чем за тильтиль!

В несколько скачков юный биолог добежал до холма, мгновенно поднялся на его вершину, остановился. Алая Рубериада слепила глаза так же, как их родное Ладо. Но все равно он увидел, что хотел, и чуть не расхохотался — провод! Конечно, это была лиана, тонкая и прочная. Ах, ты!

Биолог сжал рукоятку топорика. В голову пришла шальная мысль рубануть по поверхности этой удивительной лианы. Нет, вредить растениям тут нельзя. Но он и не будет, можно взяться рукой, проверить прочность…

Биолог не видел, как за его спиной часть стебля вдруг дернулась, вытянулась вверх и изогнулась, сворачиваясь в петлю. Не заметил, потому что находившаяся перед ним часть лианы казалась неподвижной и лишь слегка колебалась от естественных движений воздуха. Он стоял, прикидывая, как лучше уцепиться за этот созданный самой природой провод.

Вдруг «провод» завибрировал. Биолог только что не подпрыгнул. Со стороны опушки к нему по лиане скользило какое-то массивное тело. Стебель дрожал, как натянутый нерв. Ченг Ву-Худжа не поверил своим глазам, настолько несущаяся тень была похожа на кабину фуникулёра.

Дальше все произошло слишком быстро. Он успел увидеть, как мелькнула гладкая темно-зеленая поверхность, мускулистая рука с зажатой в ней дубинкой, блестящие глаза на темном лице, оскаленные зубы:

— Хай-я!

Дубинка просвистела рядом. Биолог отпрянул, но потерял равновесие и просто скатился с холма. Импровизированная кабина из огромного прочного листа пронеслась мимо и летела к противоположной стороне опушки с такой скоростью, будто ее двигал мощный мотор.

Биолог вскочил. Сбоку донесся крик. К нему спешили товарищи. Биолог, проникнув виноватой головой, пошёл им навстречу.

— Ты нарушил инструкцию, — голос капитана был холоден и спокоен. — О том, что случилось, расскажешь на корабле. И тебе запрещено покидать его до конца экспедиции. Понятно, рядовой?

Биолог, до злополучного эксперимента носивший звание старшего лейтенанта, ответил таким же ровным голосом:

— Понятно, господин капитан.

Он встал в строй предпоследним. И люди снова зашагали к ракете, что, как свеча стояла посреди равнины.

На поляне горел огонь. Она вся поросла мягкой густой травой, и только вокруг костра была голая земля. Рядом грелись двое. Скорей, даже не грелись — вечер был теплым. Просто сидели, глядя на пламя, которое отражалось в их глазах.

Старик с длинной седой бородой наклонился вперёд, опираясь на локти. Алые отблески огня играли на его блестящем от пота лице. Его собеседник сидел около старого узорчатого дерева, увитого плющом. Он ласково перебирал пальцами по морщинистой жёсткой коре и иногда жмурился.