Пленники Уэст

— Вы здесь не при чем. Она все сама решит. Главное храните ее тайну. На Земле о ее роли в гибели колонии знать не должны. В глазах землян она станет преступником. Это была просто катастрофа. Среди вас есть человек, он болен, но он сделает так, что вас не уличат во лжи. Пусть он решает, что нужно сказать. Он знает. На Земле не должны знать, что явилось причиной катастрофы. Вы тоже не спрашивайте у Эл. Так ошибок будет меньше.

Лио замолчала. Димон ничего не спросил, девочка объяснила просто и ясно. Димка подумал о Расселе и Марате. За себя он поручиться, но за них.

— Не беспокойтесь, каждый из вас сам решит, что ему нужно делать, — ответила Лио на его мысли. — Не указывайте им, что можно, для этого есть капитан Эл.

Димка посмотрел на девочку, потом на ее брата.

— А где ваш отец? — вдруг спросил Димон, потому что вспомнил о Роланде.

— Он остался на Уэст. Навсегда, — ответила Лио. — Он живет в тысячах колонистов. Тот, кого звали Роландом, больше не существует, как человека.

— Мне жаль. Я не знал его, но мне жаль, — сказал Димка.

Дети ничего не ответили. Своеобразная аудиенция закончилась. Индра увел Лио. Димон проводил их печальным взглядом.

Только, когда он остался один, вся ясность объяснений улетучилась, а в голове возник кавардак. Девочка ничего не объяснила про то, кто теперь Эл.

— Все!.. Тихо… — остановил он сам себя. — Все вопросы долой. Потом. Надо выбрать главное? А что главное? Я нужен Эл. Пускай я что-то не понимаю. Я ей нужен. Марату и без этого хватит впечатлений, он только и твердит, что произошло чудо. Рассел еще не совсем здоров. Из всех людей на корабле я единственный, кто ей близок больше всех. Все. Панику — долой. Все прояснится. Завтра! Главное дождаться завтра!

Он успокоился и пошел сообщить Марату и Расселу хорошую новость.

* * *

Эл открыла глаза. Легкие горели. Пробуждение казалось странным. Тело словно не ее. Во рту пересохло. Она стала кашлять, но даже это получалось плохо.

— Она пришла в себя, — услышала она рядом незнакомый голос, — сознание вернулось.

Повернуть голову она не смогла, только скосила глаза в одну сторону, в другую.

— Миш, — позвала она.

— Узнала, — он уже стоял у ее постели.

Он склонился над ней, приятно было увидеть его красивое лицо.

— Если бы не знала тебя раньше, то решила бы, что в гостях у ангелов.

— А какие чувства вызываю я? — к ней подошел второй.

— Дункан. Ты тоже ангел, только потемнее, — сказала она. — Я пить хочу.

— Сколько угодно, — сказал Миш.

Дункан ушел и вернулся с маленьким сосудиком. Миш уселся на край кровати. Он усадил ее. Дункан поспешил ему помочь, сел рядом и держал за плечи.

— От нее бет электричеством. Щекотно, — хихикнул он.

— Осторожно пей. Очень маленькими глотками, — посоветовал Миш.

Эл не смогла быстро проглотить воду, часть полилась обратно, остальной она поперхнулась. После третьей попытки она проглотила воду и почувствовала, что у нее есть желудок.

— Ничего. Научишься снова. Кстати, с пробуждением, капитан. — Дункан широко улыбнулся. — Чудо какое-то.

— Как ты себя чувствуешь? Точнее, что ты вообще чувствуешь? — спросил Миш.

Эл задумалась.

— Почти ничего. Не так, как раньше. Я только вижу, слышу, дышать больно. Смотрю на мир, словно сквозь узкую щель. Странное чувство.

Дункан посмотрел на Миша, его лицо осталось спокойным.

Маленькая порция воды далась ей с трудом, зато внутри стало лучше. Голова стала кружиться, она решила, что падает, но крепкие руки Дункана поддерживали ее. Она закрыла глаза. Ее клонило в сон.

— Нет-нет. Эл. Спать тебе нельзя, — Миш похлопал ее по щекам. — Нельзя. Давай проверим твою память. Какой у тебя номер, кто ты?

Эл стала бормотать десятизначное число, потом сообщила, что она капитан Космофлота.

— Уже хорошо, — сказал Миш. — Открой глаза.

— Голова кружиться, — прошептала она. — Я ухожу обратно.

— Дункан, зови врачей, — приказал Миш.

Дункан убежал, а Миш подхватил за плечи, не дал ей лечь.

— Держись, — говорил он, — держись, капитан. Потерпи. Теперь все будет отлично.

Он говорил, а голос его все удалялся и удалялся, пока не стих совсем…

* * *

Странно было постичь, что тело только инструмент для того, чтобы действовать в этом мире, а ты сам неизмеримо значительнее всего этого механизма. Тело мешало ей чувствовать, видеть, оценивать. Покинуть его было бы разумно, но тогда никто не смог бы услышать ее, разве что Лио. Наверное, Роланд чувствовал то же самое, тело ему было ненужно. Но она знала, ей придется снова втиснуться в оболочку, чтобы действовать в том, реальном мире. Реальном?! Нелепое понятие.