Пленники Уэст

— Послы из Галактиса. Это видите ли подарок для тебя. Возмутительно. Если ты отрицаешь, то я могу заключить, что это провокация. Мы немедленно все уладим. Идем.

Он схватил ее за предплечье, сухие пальцы впились в руку до боли.

— Куда? — Эл не понравилось, как он с ней обращается.

— В управление Совета Космофлота. Я верю, что ты искренне говоришь. Пошли. Устраним очередное недоразумение в твоей жизни.

Эл высвободила руку и остановилась.

— Я не пойду, пока не услышу четкое объяснение. Подробно, кто и в чем меня обвиняет. И не обращайтесь со мной, как с провинившимся курсантом.

Эл высказала всем своим видом возмущение: одну ногу выставила вперед, а второй уперлась так, что командор не мог сдвинуть ее с места, когда снова схватил за руку.

— Пойдем. Объясню по дороге, — настаивал он. — Сядем в катер и улетим отсюда.

— Нет, — отрезала она.

— Упрямство — неуместно! Я приказываю, капитан, следовать за мной, — командору никогда не нравилось, если ему возражали, а уж сказать «нет», означало вызвать бурю. — Немедленно за мной.

— Вы не можете мне приказывать. Мы не на службе, — возразила Эл. Осталось ожидать шквал ругани в свой адрес, чего Эл слышать не хотела. — И не вздумаете орать на меня. Я не курсант.

— Вот как? А кем бы ты была, если бы не я? — не выдержал Ставинский.

Эл не сдвинулась с места. Лицо ее вдруг стало спокойным. Эл отвела глаза в сторону.

— Даже не знаю, что и ответить, — задумчиво выговорила она. — Вы думаете, что создали меня. Наверное, у вас есть такое право. Я выгляжу неблагодарной? Возможно. Но никому из людей не дано такого права — решать судьбу другого человека. Я готова выслушать чего вы от меня хотите, только решение останется за мной. Я уважаю вас, командор, но я не позволю управлять собой, как марионеткой. Все. Хватит. Давайте объясняться спокойно. Вы говорите, что это корабль, и он мой. Я этого не знала, управлять им я не умею. Вижу его впервые. Теперь вопрос: откуда такие сведения?

Командор отпустил ее руку. Гнев схлынул, она будто выдавила его. Он снова почувствовал холодок внутри, как тогда на Плутоне. Мощь, что таилась в ней, заговорила снова. Она давила его. Слова ее были простыми, несколько фраз, а он словно проснулся. Предусмотрительно он не заглянул ей в глаза. Прошло несколько мгновений, его состояние изменилось. Он заговорил уже спокойным тоном:

— Через пять дней на встрече с Правительством и Советом Космофлота посланники Галактиса хотят принести тебе этот корабль в дар. Разумеется, ты понимаешь, что следует отказаться. Я понял, что сговора у вас нет, о корабле ты не знала. Раз так, то и выход очень прост. Капитаны Космофлота не имеют права иметь личные корабли. Они на службе. Отказ будет естественным шагом.

— И все?

— Я дал слово Совету, что узнаю у тебя об этом корабле. Я хочу, чтобы мы вместе составили рапорт, тогда тебе не придется присутствовать на встрече. Надеюсь, ты понимаешь, что в твоем шатком положении — это выгодный ход. А за связь с Галактисом тебя могут лишить капитанства и навсегда отстранить от полетов, если вообще не арестуют. Я не имею права разглашать такие сведения, и все же мне хочется уберечь тебя. Я как-нибудь переживу позор. Не смотря на все твои выходки, ты была лучшей, я всегда верил в тебя и хочу, чтобы ты летала. Мне жаль, что твоя репутация запятнана связью с Галактисом. Тут много недоразумений, в том числе и по твоей вине, да и обстановка сейчас не для скандалов. Если ты будешь действовать и вести себя в общем русле — тебя оставят в покое, со временем. Я добьюсь, ты будешь летать.

Наконец, он посмотрел ей в лицо. Эл изучала его. Во взгляде девушки сквозило любопытство и вместе с тем строгость. Так бывает, когда учитель не может что-то объяснить ученику, когда сам не знает ответа. Это еще не подозрение, только пошатнувшееся доверие.

— Что ты на меня так смотришь? — спросил он.

— Пытаюсь понять, — она замолчала. Эл решала, затрагивать ли вообще эту тему? Вдруг поняла, что кроме нее сейчас Ставинскому об этом никто не скажет. — Вы знаете и всегда знали, что опасность, исходящая от Галактиса, угроза захвата — только выдумка. Много лет назад вы в ряду других утверждали, что они — великая система, которая откроет нам путь в космос.

— Ты копалась в моем прошлом?! Как ты смела?! — Ставинский изобразил гнев.

Эл не обратила на его эмоции никакого внимания.