Пленники замкнутой бесконечности

На следующий день, едва первое солнце начало своё превращение в розовое облако, а второе стояло ещё высоко и было похоже на крупный оранжевый апельсин, Айгур был у дома Рэгги. Лиэна с Альбором возвращались с поля. Гай ожидал возвращения хозяев во дворе, за забором слышалось его громкое дыхание и нетерпеливое пофыркиванье.

– Айгур! – радостно воскликнула Лиэна, увидев кузнеца.

Она побежала Айгуру навстречу и бросилась бы ему на шею, если бы сзади не шёл её строгий опекун.

Выглядела Лиэна совершенно здоровой, от вчерашнего недомогания не осталось и следа. Глаза девушки горели ярко, на щеках алел румянец. Сегодня она показалась Айгуру ещё более привлекательной и, даже, красивой.

– Я ждала встречи с тобой, – сказала она тихо, чтобы дед не услышал, и совсем тихо: – Я соскучилась.

– Я тоже, – так же тихо признался Айгур.

– Явился, не запылился, – проворчал старый Альбор, подходя к ним и открывая калитку. – Ты поосторожнее заходи. Гай к тебе не привык ещё, потрепать может.

Но пес агрессии не проявил, деловито обнюхал вчерашнего знакомца и, даже, не рыкнул, когда тот потрепал его по загривку.

– Ишь, ты! – удивился Альбор. – Видать, признал за своего, – и сказал Айгуру: – Если будешь ужинать, помоги дров наколоть. Или ты думаешь, я тебя бесплатно кормить буду?

Айгур улыбнулся. Он понимал, что ворчит старик беззлобно, просто по привычке.

– Я не голоден, – ответил Айгур, протягивая Альбору корзину с рыбой, прикрытой мокрой травой. – А помогу охотно.

– Что это у тебя там? – спросил Альбор, заглядывая в корзину и раздвигая траву. – Ух, ты! Знатный улов. С утра, верно, бездельничаешь?

– Работы нет совсем, – пожаловался Айгур. – Никто ничего не несёт, никому ничего не нужно. Да ко мне, вообще, редко обращаются. Предпочитают в соседнюю деревню заказы возить.

– Дураки! – в сердцах ругнулся старик. – Рыбку Лиэне отдай. Она приготовит. Что стоишь, как столб?

В дровнике пахло смолой. Большие чурбаки свалены в кучу, наколотых дров совсем мало, видимо, колол Альбор дрова по мере необходимости. Некогда, сейчас всё дневное время уделялось будущему урожаю.

Айгур выбрал колун потяжелее, под свою силушку. В работе мало, кто мог угнаться за Айгуром. Силы у кузнеца было немеряно. Руки, привыкшие к железу, обхватили топорище колуна плотно и жёстко, как рукоять кувалды. Хак! Толстый чурбак разлетается на две одинаковые половинки. Движения чёткие, размеренные, ни одного лишнего, ошибочного. Красиво!

Куча чурбаков уменьшалась на глазах. Айгур колол дрова, Альбор складывал их в аккуратную поленицу. Старик устал быстрее. Он присел на скамейку, вытирал лысину платком, исподлобья смотрел, как ловко орудует кузнец колуном, качал головой – восхищался. Вспоминал себя, молодого. Когда-то и он мог так же. А теперь, вот, сидит, отдыхает – замаялся.

– Здоров ты стал. А когда-то… – Альбор поднял с земли щепку, повертел в руках, отбросил в сторону. – Думал, не жилец ты, уж больно худ был, да бледен. Думал, вслед за матерью своей, за Егорией, пойдёшь.

Айгур аккуратно поставил колун на место, сложил в поленицу не собранные Альбором дрова. Присел рядом на скамейку.

– Альбор, – обратился он к старику, – почему вы спасли меня тогда, двадцать лет назад? Все нас с мамой ненавидели, хотели убить. А вы спасли.

Старик долго не отвечал. Сидел, сгорбившись, рассматривал свои большие ладони, покрытые твердыми мозолями, заскорузлые пальцы с обломанными ногтями. Начал говорить медленно, как бы, нехотя:

– Я свой долг выполнял. Наместником я тогда был, Боги меня наместником назначили. Родом-то я отсюда, из этой деревни. Мы с твоим отцом с малолетства друзьями были. За одной девицей ухаживали, за мамкой твоей. Она меня любила… Да, не Звана – меня. Но не вышло у нас ничего. Забрали меня Боги к себе в услужение, мне, только-только, двадцать стукнуло. И поженили, на ком решили. Желания нашего не спрашивал никто… А Егория меня долго помнила, не выходила замуж, ждала… Потом уговорил-таки её Зван. Только детей у них все никак не получалось. Когда ты на свет явился, Звану уже далеко за тридцать было… – Старик снова надолго замолчал, потом продолжил, проглотив комок в горле. – Если б жизнь по-другому сложилась, ты мог сыном моим быть… В ту ночь, когда Егорию убили, мне Верховный Бог жезл вручил и наместником назначил. Я, как положено, клятву прочитал и сюда. А здесь уже факела горят. Год был неурожайный, и мор на скот упал, во всех бедах Егорию обвинили. Не успел я немного, совсем чуть-чуть. Егория в живых бы осталась, жизнь твоя другой была бы… Вот, ты спрашиваешь, почему спас? Понял теперь?

– Стало быть, в том, что я в живых остался, и Божья воля есть?

Альбор поднял глаза на Айгура, посмотрел внимательно.