Пленница

— Я не счел допустимым пользоваться ими в твоем городе, господин, — паук так старательно изобразил почтение, что почти лег на брюхо. Ведь кто я здесь? Пленник, жалкий раб, живущий лишь вашей милостью. Могу ли я допустить для себя проникновение в любые тайные движения и механизмы? Ведь во всем мире подобные операции считаются секретными и запретны для непосвященных.

Тройлек явно решил воспользоваться ситуацией и повысить свой официальный статус.

— Сколько твоих детей живет в этом доме? — резко спросил Посланник.

— Тридцать девять, — забеспокоился паук.

— Было ведь сорок два?

— Один чем-то отравился, а еще двое сбежали в город и не вернулись, — смертоносец начал жалеть, что начал этот разговор.

— Что ж, такой оравой ты, пожалуй, никуда не сбежишь, если попытаешься совершить измену, — подвел итог Найл. — Поднимись, паук Тройлек. За прошедшие месяцы ты показал свою преданность и умение. Отныне я назначаю тебя моим именем управителем моего дворца, города и окрестных земель. Правитель вспомнил про советника Борка и добавил: — Отныне твое звание: советник Тройлек. Теперь покажи мне, насколько твои способности в звании советника выше, чем в звании пленника.

— Благодарю вас, господин! — чуть не подпрыгнул довольный смертоносец.

— Кстати, Тройлек, — осадил его Найл. — Если желаешь, чтобы к тебе обращались по званию, не забывай, что Шабр и Дравиг тоже имеют титулы советников.

— Прошу прощения, советник Шабр, — немедленно отреагировал управитель, — ранее я не знал о вашем высоком звании…

— Ничего, — небрежно остановил его Шабр. — Кроме советника Борка ко мне так никто и никогда не обращался.

И все же Найл ощутил, что памятливость Посланника ученому смертоносцу приятна.

— Теперь позвольте мне удалиться, — откланялся новоиспеченный советник. Утром я сообщу все, что удалось узнать.

— Ты напрасно беспокоишься, Посланник, — высказал наедине свое мнение Шабр. — В любом случае отряд, усиленный жуками, будет сильнее. А значит — находиться в нем станет безопаснее.

— Надеюсь, что ты прав, Шабр, — кивнул Найл. — Утром узнаем.

* * *

Путники собрались во дворе дворца. Найлу удалось уговорить девушек расстаться с тяжелыми доспехами, однако все они оставались при мечах и копьях. У ног каждой лежала весьма объемная котомка, но никто не роптал. Все братья были опытными путешественниками и знали, какую цену может иметь в дальней дороге лишний глоток воды или кусок мяса.

Смертоносцы припасов, естественно, не заготавливали, зато брюшки их заметно округлились и потяжелели.

— Если кто-то недостаточно поел, — предложил Найл Шабру, — пусть лучше останется. На этот раз не имеет смысла рисковать чьей-то жизнью.

— Все смертоносцы сыты, Посланник, — ответил ученый паук, окрасив свою мысль эмоцией благодарности за заботу.

— Где там эти жуки? — поднял правитель глаза к небу. Солнце уже встает. Пора выступать.

— Они на полпути от квартала, Посланник, — откликнулся Тройлек. — Будут здесь через четверть часа.

— Тебе удалось чего-нибудь узнать? — повернулся к управителю Найл.

— Не очень много, — признался смертоносец. — Раньше жучихи уходили в пустыню по одной, но в последние месяцы стали собираться в группы по два-три десятка. В последний раз, месяц назад, из такой группы вернулось только половина самок.

— Это ни о чем не говорит, — пожал плечами правитель. Дельта невероятно к жестока к пришельцам. За время нашей жизни во владениях Великой Богини погибла почти половина людей и пауков.

— Я постараюсь узнать обо всем более подробно, — пообещал Тройлек.

— Хорошо, — кивнул правитель. Ну, а теперь нам пора. Жучихи присоединятся по дороге. Открывай ворота.

* * *

За минувший год город изменился до неузнаваемости. Если в прошлый раз уходящую колонну провожали пустые проемы окон, из-за которых тайком подглядывали тысячи людей, то теперь жителей оставались считанные сотни — зато улицы раскрасились разнообразными навесами, прилавками, вывесками; окна или закрывали прочные ставни, или затягивал тонкий полупрозрачный шелк, отовсюду доносились звуки активной деятельности — стуки молотков, шуршание пил, скрип ткацких станков. Обитатели древних домов больше не нуждались в понукании, чтобы начинать работу с первыми лучами солнца, не нуждались в надсмотрщицах, кнутах и правителях — но лишь потому, что тысячи лентяев умерли от недоедания и болезней. Умерли не по своей вине — просто их вырастили в атмосфере безусловного повиновения паукам и женщинам под страхом смерти, в условиях абсолютного запрета на любое отклонение от вековых норм, на любую фантазию или проявление инициативы. Парадокс — представители расы рабов не захотели покидать город вместе со своими угнетателями и сгинули как раз потому, что без хозяев оказалось некому отдать им приказ обеспечивать себя одеждой и едой. Теперь в домах паучьих слуг живут люди, не нуждающиеся в подобных приказах. Правда, у новых обитателей есть своя мечта о счастье: избавиться от налогов, князей, управителей. Интересно, они понимают, что осуществление подобной мечты наверняка закончится смертью?