Пленница

Рабов погнали к волокуше, чтобы привязать к веревочным постромкам. Они толкали друг друга, никому не хотелось оказаться близко к камню. Не требовалось большого ума, чтобы понять, что опаснее всего быть в задних рядах упряжки, ближе всего к многотонной громадине. Если на каком-нибудь крутом спуске волокуша, увлекаемая собственной тяжестью, покатится сама, она просто раздавит тех, кто окажется ближе.

А от каменоломни до Триполи путь полон таких вот крутых спусков.

— Тимми, вы с Таббсом встанете впереди, — велел Ксавье.

— Но я хотел бы быть рядом с вами, сэр, — жалобно сморщив веснушчатый нос, умолял Тимми.

— В самый первый ряд, — отчеканил капитан. Он многозначительно глянул на Таббса. Мальчик и первый помощник стали прокладывать себе путь вперед, а Ксавье решительно двинулся назад.

— Ты, Блэкуэлл, стой!

Это был Кадар. Ксавье, не замедляя шага, обернулся. Напрягшись, он уже приготовился получить удар бичом. Но Кадар не стал его бить.

— Иди вперед, — прорычал турок, блестя глазами. Ксавье не двинулся с места. — Вперед, — повторил Кадар, гораздо более грозно. — Кое-кто не пожалел для тебя денег, Блэкуэлл, — ну да это ты и так знаешь, верно? Вперед. Там спокойнее.

Ксавье нехотя подчинился. Разгадал ли Кадар, что под бедуинским бурнусом прячется женщина? Знает ли он, кто она такая? На душе у капитана было тяжело. Может быть, Александра работает на англичан или французов? Но ведь Джебаль не для отвода глаз сделал ее своей женой и если узнает про ее затеи — пленнице несдобровать. Что-то уж слишком легко ей удалось подкупить Кадара. И хотя Блэкуэлл постоянно твердил, что ее судьба его не касается, он не мог отделаться от снедавшей его тревоги. Каким-то невероятным образом их судьбы все же пересеклись, и больно было представить эту красавицу мертвой, растерзанной — очередной жертвой дикого мусульманского принца.

Он протолкался вперед и пристроился рядом с Тимми. По крайней мере теперь он сможет помочь им, если понадобится.

Наконец все рабы оказались в упряжке из толстых веревок и кожаных ремней. Защелкали бичи. Раздались команды. Рабы со стоном навалились на веревки, чтобы сдвинуть с места волокушу. Придавленная к земле двадцатитонной глыбой, она долго не поддавалась их усилиям.

— Навались, навались! — перекрывая свист бичей, ревел Кадар.

Раздался дружный крик, все напряглись, и вот скрипнули огромные кругляки, служившие волокуше колесами. Громада сдвинулась с места.

Рабы пошли быстрее — волокуша начинала набирать скорость под собственной тяжестью.

Впереди склон становился немного круче. Ксавье прикинул про себя и решил, что рабы преодолеют его без особых затруднений, если не сбавят темпа. Он покосился на Тимми:

— Как ты, малыш?

— Хорошо, — пропыхтел юнга.

Ксавье глянул на Таббса.

— Нормально, сэр, не хуже других, — откликнулся моряк. Волокуша покатилась быстрее, и рабы тоже прибавили скорость. У Ксавье застучало в висках. Они миновали уже середину крутого участка — вроде бы все в порядке.

И тут Тимми оступился.

Краем глаза Ксавье заметил, как мальчик споткнулся и начал падать. Блэкуэлл действовал молниеносно. Отлично помня и про толпу рабов, и про двадцатитонную глыбу, катившуюся следом, он приостановился и наклонился, чтобы подхватить Тимми. Налетели задние ряды рабов и увлекли за собой Ксавье, который в суматохе выпустил юнгу.

Перед глазами Блэкуэлла предстала ужасная картина: лежащий в пыли мальчик, его лицо, искаженное смертельным страхом, — и плотное людское стадо, которое невозможно остановить, неумолимо надвигающееся с каждым шагом.

— Тимми! — Он рванулся назад.

— Капитан! — отчаянно взвизгнул Тимми.

Но было слишком поздно: бежавшие сзади рабы пихнули Ксавье вперед.

Тимми затоптали насмерть.

Глава 22

— В каменоломне снова произошел несчастный случай.

Алекс застыла.

Мурад обнял ее за плечи.

— Нет, Алекс, не Блэкуэлл. Юнга. Его корабельный юнга. Он погиб.

К Алекс постепенно возвращалась способность дышать и соображать. Она даже припомнила веснушчатое лицо мальчика, его рыжую шевелюру. Охнув, Алекс опустилась на край кровати.

— Боже милостивый.

А в душе у нее бушевала смесь вины и радости от того, что это не Блэкуэлл, что ему снова посчастливилось выжить.

— Мурад, чем скорее мы вырвемся отсюда, тем лучше.

— Это проще сказать, чем сделать, Алекс.

— Знаю, знаю, это практически невозможно! — замахала она руками. — Конечно, у нас ничего не выйдет, если с самого начала мы будем бояться неудачи! Я должна увидеть его, Мурад. Я знаю, он сейчас очень страдает!

— Алекс, но он же ясно сказал: он не верит тебе и вообще не желает тебя видеть!

— Да, он сказал. — Алекс встала с кровати. — И тем не менее я должна попытаться его утешить.

— Не делай этого! Мы и так чудом умудрились вернуться в прошлый раз незамеченными! Алекс…

— Я нужна Блэкуэллу.

— Нет, Алекс, — сердито выпалил Мурад, — это он тебе нужен!

Он взял у Куисанда перо, чернила и кусок пергамента. Стараясь не думать о том, что произошло сегодня, Ксавье сел писать письма в Бостон.

«Моя дорогая Сара!