Пленница

Последнее, что помнил Сэм — это руки Алекса, он помогал погрузить его в первую машину вместе с Грейс. И главное, что он видел, это пульс Грейс на мониторе. Дальше вой сирены и темнота.

**********************************

Сэм.

Солнце слепит мои глаза. Я очнулся в больничной палате. Капельница тут как тут. Болят мышцы и место пореза ноет безумно. Мне наложили швы. Я нажал на кнопку вызова медсестры.

— Доброе утро, мистер Август! Как вы себя чувствуете?

— Привет! Лучше не бывает. Где мой брат?

— Он в соседней палате. Ему похуже, чем вам, но его жизни больше ничего не угрожает.

— А девушка?

Спросил я с замиранием сердца, бешеное биение которого отдало тупой болью в бочину.

— С ней тоже все в порядке. Ее реанимационная палата в конце коридора и направо, первая слева. Она еще спит. Все самое страшное уже позади. Отдыхайте. Скоро принесут завтрак.

Дождавшись ее ухода, я вытащил капельницу, кряхтя встал с кровати и направился к Грейс. Я не верил, что она жива… дойдя до палаты, я никак не мог решиться зайти в нее.

Как школьник, мать твою! Соберись! Я вошел. Грейс лежала с закрытыми глазами, на лице была установлена кислородная маска, она размеренно и спокойно дышала, сердцебиение было в норме. Можно было уже и идти.

Ты убедился, что с ней все в порядке… спас, и на этом все. Но что-то держало меня, я просто не мог уйти и оторваться от нее. Я смотрел на нее пристально, изучал тонкие черты лица, любовался изящными контурами.

Бедная девочка… сколько выпало на ее хрупкие храбрые плечи. Я сел рядом с ней и положил руку на ее плечо. Она была так спокойна и умиротворена, под маской виднелась легкая улыбка. Я загляделся. Густые непослушные, как она, и огненные, как ее характер волосы, пушистые черные ресницы… алые пухлые губы. Прекрасная девушка.

— Но не для меня…

Сказал я это вслух и только собирался уйти, как ее рука взяла мою и сжала.

— Сэм?

Грейс попыталась приподняться на подушках, но я ей не позволил, удерживая второй рукой.

— Куда собралась?

Я едва улыбнулся, стараясь не показывать своей радости от того, что она проснулась. Грейс покачала головой.

— Кто не для тебя?

Вот же чертовка! Услышала, блин.

— Ты…

Я сказал это слишком тихо, надеясь, что она не услышит, а ее ясных глаз коснулась печаль.

— Почему?

Я не знал, что ответить. Эта поездочка изменила меня, перевернула мой мир… и я не знал, что мне делать со всем этим теперь.

— Сэм, я все знаю. Алекс мне все-все рассказал…

— И?

— Сэм, спасибо тебе… я думала, ты ненавидишь меня.

— Я тоже так думал.

Она сняла кислородную маску и крепче сжала мою руку, а я обратил внимание только сейчас, что пока не давал ей подняться, она как-то случайно оказалась в моих объятиях. Я тут же убрал руки от нее, будто обжегся. Я увидел, что это расстроило ее, и мне это безумно понравилось.

— Только не уходи, останься. Побудь со мной. Пожалуйста, Сэм.

— Грейс, послушай, давай расставим все точки… я тебя спас. Спас твоего жениха, своего брата. Но это ничего не меняет между нами, как и меня. Не надо делать из меня героя и идеализировать. Я такой, какой был всегда и буду таким же. После этих событий мы не пойдем в обнимку под луной, фантазируя сколько у нас будет детей… ты поняла?

Грейс распахнула свои прекрасные глаза от изумления и жесткости моего тона. Она быстро заморгала, чтобы сдержать слезы.

— Ты меня поняла?

Грубее и громче сказал я, растерянная девушка быстро закивала.

— Черт побери! Что б тебя!

Проклиная себя и рыжую бестию передо мной, я со злостью впился в ее губы, так долго мною желанные. Грейс открыла их, впуская меня, отвечая на мой проникновенный дикий поцелуй. Я целовал ее жадно, не мог ей насытиться, оттягивая, кусая ее губы, ловя ее сладкие томные стоны.

Как можно быть такой невинной, такой наивной и одновременно такой огненной и такой чувственной. Ее мягкие уста обжигали, язык безжалостно жалил. Я больше не мог выносить жар этой долгожданной близости и с трудом отстранился от рвано дышащей краснощекой малышки.

Ее глаза сияли, синие и глубокие как… нет, глубже, чем океан. Они поглощали в свой омут, затягивали на дно… но пора было возвращаться в реальность, где мы были теми, кто мы есть.

— Это ничего не значит и ничего не меняет.

— Конечно. Да, ты прав…

— Да, бл@!

Но я запустил пальцы в ее волосы, притягивая румяную чертовку за затылок, и снова прильнул к ее распухшим губам. На этот раз нежно, смакуя ее сладкий вкус. Мой мозг совершенно раздружился с моим телом

Ты поплыл, слабак. Но она так идеально подходит мне, такая же дерзкая и мягкая, вредная и милая, моя Пленница… моя Грейс…

Глава 14. Финал

Сэм.

Мы стоим втроем, как идиоты, у больницы и ждем Грейси. Сегодня, наконец, ее выписка. Я купил ей ее любимые орхидеи, которые скоро превратятся в труху от моих дерганий.

Я нервничаю, как же хочется курить. Поворачиваюсь к такому же озабоченному блондину и пытаюсь отвлечься на колкие изречения в его сторону.

— Слушай, голубок, а ты то чего приперся?

— Грейс вообще-то моя подруга.

— Ну да, а как же твоя новая работа от Бена за Грейс?

— Я так и не воспользовался его предложением…