Пленница

— А здесь? Я даже не знаю. Я так и не смогла привыкнуть к здешним людям. У них в голове полно каких-то небылиц. А уж нас, северян, в этом никто не упрекнет.

Она бросила на меня гневный, совершенно незаслуженный взгляд, поскольку у меня и в мыслях не было упрекать ее в чем-либо.

— У нас, мисс Крэнли, все вещи всегда называют своими именами. Никаких вам летающих фей и встающих из могил мертвецов… маленьких человечков в шахтах… гоблинов и чудищ, топящих корабли. Все это кажется мне очень странным, а вам?

— И мне тоже, — с готовностью поддержала ее я.

— Но согласитесь, в таком доме у кого угодно по спине поползут мурашки.

— Но только не у уроженки Йоркшира.

Она улыбнулась. Я видела, что она усматривает во мне почти что родственную душу. Во всяком случае, будучи родом из Лондона, я никак не могла разделять фантазии местных жителей.

— Значит, когда леди Перривейл вышла замуж, вы приехали с ней? — уточнила я.

— Ну, я прислуживала ей еще раньше. И какой же поднялся переполох, когда она собралась замуж за титул. У старины Аркрайта денег только что куры не клевали… он в них купался. Но деньги — это еще не все. А когда моя хозяйка стала миледи, она была на седьмом небе. А что она сделала с этим домом! Он ведь чуть было не превратился в развалину. Так что она получила не только титул, но и этот дом. Разумеется, к этому всему прилагался сэр Эдвард.

— А что, это оказалось для нее суровым испытанием?

— Он был очень странным. Его вообще было невозможно понять. Она привыкла всегда настаивать на своем. Старый Аркрайт ее боготворил. Она была очень красивая, да к тому же еще и с деньгами. Единственный ребенок… наследница. Сразу было видно, на что положил глаз сэр Эдвард.

— А в чем выражались его странности?

— Он все больше молчал и был очень правильный. Ох и строг же он бывал!

— Да, мне об этом рассказывали.

— Каждое воскресенье в церковь, утром и вечером. Все были обязаны идти, даже арендаторы, если не хотели попасть в его черный список. Он стремился забронировать себе место в раю… А тут еще этот мальчик!..

— Какой мальчик? — невинно полюбопытствовала я, потому что она замолчала.

— Он просто взял и привел его, никому ничего не объяснив. Если бы речь шла о ком-нибудь другом, то все сразу бы решили… ну, вы понимаете о чем я… зная мужчин и все такое прочее… Но с сэром Эдвардом себе этого и представить было невозможно. Мне было очень любопытно, кто же этот мальчик. А ее светлость, она вообще его не выносила… просто видеть не могла. Впрочем, ее нетрудно понять. Нянюшка Крокетт, та за него горой стояла. Ее светлость от нее, неверное, хотела бы избавиться, но сэр Эдвард этого ни за что не допустил бы. Хотя он не вмешивался ни во что, касавшееся слуг, лишь бы они в церковь ходили да собирались каждое утро на молитву в холле. Я слышала, как бушевала ее светлость. Она метала громы и молнии и кричала, что не потерпит в доме этого ублюдка… да, да, она даже до этого дошла. Впрочем, ее нетрудно понять. Будучи ее личной служанкой, я много чего слышала. Я ведь прислуживала ей еще в Йоркшире. Она решила, что ей нужна личная служанка, и остановила свой выбор на мне. Так что я много чего повидала. Вы, наверное, думаете, почему я с вами так откровенно разговариваю? Я ведь считаю ее чуть ли не своим ребенком. Это как если бы я говорила о себе. Кроме того, вы уже тоже почти что член семьи. Вы, наверное, тоже всякого навидались с этой мисс Кейт…

Она плотно сжала губы, и мне показалось, что она упрекает себя за то, что так разговорилась с почти посторонним человеком.

— Раньше здесь, наверное, все было по-другому?

Она кивнула и продолжила:

— Я всегда любила посплетничать, — произнесла она, как бы извиняясь. — Но теперь у меня нет такой возможности, я ведь отсюда почти не выхожу. Иногда мне очень одиноко. А вы так хорошо умеете слушать, мисс Крэнли. И я вижу, что вы меня понимаете.

— Надеюсь, что да. Мне здесь все интересно — и дом, и люди.

— Тут я вас понимаю. Так вот, как вы сказали, раньше все было по-другому. Теперь в эту часть дома редко кто захаживает. Вы же знаете, какой здесь народ, мы это уже обсудили… Сэр Эдвард умер в этих комнатах, и они уверены, что его призрак гуляет здесь по ночам. Слуги шушукаются об этом по углам, говорят, что они видели огоньки. Они считают, что это сэр Эдвард все ищет что-то, никак не может упокоиться.

— Я тоже один раз видела в окне свет, — сказала я. — Я подумала, что это свеча. Она мигнула… и больше я ничего не видела.

Она ткнула меня локтем в ребра.

— Я вам расскажу, что это было. Это была она, — она дернула головой в сторону комнаты леди Перривейл. — Она иногда просыпается ночью и зажигает свечу. Я ей много раз говорила: «Вы когда-нибудь устроите пожар… или ваша рубашка загорится». А она отвечает: «Я должна ее найти». «Что найти?» — спрашиваю я. И у нее тогда становится такое странное лицо, она плотно сжимает губы, и больше от нее ни слова не добьешься.

— Вы думаете, она и в самом деле что-то ищет?