Пленница

Я поворачиваю голову к Виктору. Я встретила человека, который решился для меня на такое. Он готов рискнуть своей жизнью чтобы спасти мою.

И тут я понимаю: Виктор снова влюбился и опять встал перед дилеммой. Страдать вдвоем или сделать одного из нас счастливым.

Он учел прошлые ошибки и это достойно уважения.

Я вдруг нахожу подтверждение своим мыслям в глазах психолога. Логинов смотрит на меня в зеркало заднего вида и улыбается. Теперь я понимаю, как выглядит врач, вылечивший пациента. Только вот вылечить и оставить в живых видимо не всегда одно и то же.

То, что Виктор сделал требует от меня ответного жеста.

Остаться рядом — большего я не способна дать.

Я вскидываю голову.

— Виктор, пожалуйста, когда мы приедем туда, скажи, что я твоя… собственность.

Назвать себя женой у меня язык не поворачивается.

Виктор смотрит на меня, подцепляет мой подбородок пальцем и поворачивает голову к себе.

— Почему?

Выдыхаю.

— Потому что я так решила.

Воспользоваться добротой и убежать — это не про человека, про безделушку. Моя свобода стоит благородства моего спутника. Макс никогда не смог бы купить меня.

А вот Виктор…

Если он захочет, я буду рядом. Я никогда не осталась бы с мужчиной, который недостоин меня. Все, на что я была способна — сломаться, перестать быть человеком, что видимо и случилось со Светланой.

Но Виктор, похоже, этого не понимает.

Может поэтому он и решил так быстро решить вопрос обо мне и моей сестре? Невыносимо любить человека, который, как ты думаешь, ненавидит тебя.

Глава 40

Я прислоняю голову к его плечу и не замечаю, как проваливаюсь в сон. Мне снятся сестра, отчим, мой старый дом.

Я ощущаю, как меня немного покачивает.

Тепло.

Запах Виктора. Теперь он стал мне практически родным.

Я просыпаюсь от того, что хлопает дверь. Поднимаю голову и понимаю, что это психолог вышел наружу. Сквозь затонированные окна пробивается свет неоновой вывески.

И тут я встречаюсь взглядом с Виктором. Его лицо напряжено, и я чувствую свою ответственность за то, как он ощущает себя сейчас, что ему сейчас больно.

Правда в том, что я не хочу вредить Виктору. После всего, что я о нем узнала, мне хочется чтобы у него все было хорошо.

— Лик, мы почти приехали, — говорит он. — Я решил не останавливаться в твоем родном городе. Но отсюда до него рукой подать, всего двадцать километров.

Он открывает дверь и выходит наружу, протягивая мне руку.

Я следую. Выхожу и втягиваю воздух. Весна. Пахнет сыростью. На миг мне в голову приходит, что это и есть воздух свободы.

Виктор подхватывает меня под руку. Теперь я больше не ощущаю его хозяином. Опорой. Помощником. Тем, за чьей спиной я могла бы спрятаться.

Тем временем к нам приближается психолог.

— Три номера я снял.

— Три? — переспрашиваю.

— Ты же моя племянница, — скалится Виктор.

И тут я понимаю, что он окончательно решил выставить меня из своей жизни: невыносимо любить и быть нелюбимым. А еще он отчаялся меня купить.

Виктор сует мне в руки сумку и смотрит на психолога.

— Я надеюсь, ты снял номера по соседству?

Андрей кивает.

— Ей ничего не будет угрожать.

Мы минуем холл, и психолог показывает мне мою комнату. Отдает ключ и оставляет одну.

Присаживаюсь на кровать и глажу покрывало. Мне не верится в то, что я прямо сейчас могу выйти отсюда и делать все, что мне вздумается. Впервые за почти два года. Я могу сесть на поезд и укатить прочь к морю и солнцу.

Веселиться. Жить своей жизнью.

Но вместо того чтобы радоваться я притягиваю колени к животу и крепко обнимаю их. К сожалению, теперь я знаю, сколько нечестных и опасных людей вокруг.

Это навсегда останется со мной. Как и образ человека, который помог мне выбраться из этой трясины. Моя новая жизнь отчасти его заслуга. Если мы выживем, то вместе. Я ему задолжала.

Сегодня я, пожалуй, понимаю Светлану. Я не хочу, чтобы эти жестокие люди мучили еще кого-то. Я останусь рядом с тем, кто не побоялся бросить им вызов. Мне становится легче, когда я понимаю, что приняла главное для себя решение.

Распаковываю сумку и нахожу там пару кружевного белья.

Когда я стучусь к Виктору, он открывает не сразу. Я мучительно долго жду под дверью, в какой-то миг мне приходит в голову, что он наверняка отправился в бар.

Но тут дверь распахивается, и я вижу его на пороге в расстегнутой наполовину рубашке. Виктор вопросительно разглядывает меня.

Поводит головой. Я вдруг понимаю, что он все время напоминал мне дворового хулигана. Виктор не из тех мужчин, с которыми я не стала бы встречаться раньше.

Не зря говорят «не зарекайся».

— Лика, какого…

Я поднимаю палец вверх. «Хрена», — я понимаю, что он хотел сказать. Как понимаю и то, что он, наверное, верил в то, что я все-таки дерну из отеля на родину. Всего двадцать километров.

От Виктора не пахнет спиртным. Но если бы это случилось, он мог бы напиться и сделать какую-нибудь глупость со зла. Он ждал, что все закончится трагедией.

Но я этого не хочу.

— Давай сразу договоримся, — говорю я. — Что ты не ругаешься при мне матом. Больше никогда. И никого не бьешь. С друзьями ты можешь выпустить пар…

Я выдыхаю.