Пленница босса мафии

Снова темно. Я иду по заброшенном зданию. Слышу, как скрипят половицы и двери. Чувствую пронизывающий сквозняк и ежусь от холода. Я поднимаюсь все выше и выше, пока не дохожу до нужной комнаты. Опускаю взгляд вниз, а у меня на шее на ремне от фотоаппарата висит пистолет. И я знаю, что должна убить. Сердце разрывается от боли, когда я поднимаю взгляд и вижу в той самой комнате с потертым зеркалом Малоуна. Он стоит спиной ко мне. Я начинаю кричать, чтобы он уходил. Чтобы выбежал и спрятался где-нибудь, потому что убить я должна его. Он поворачивается и улыбается, а потом улыбка медленно сползает с его лица. Я смотрю на все это, как в замедленной съемке. Внезапно лицо Малоуна меняется на лицо Мерфи, и он улыбается мне. Я поднимаю пистолет и стреляю. Смотрю, как медленно летит пуля и начинаю кричать, потому что снова вижу лицо Мала, и пуля летит в голову именно ему.

― Мал! Мал! Уходи, слышишь! Уходи-и-и-и!

– Мишель! Мишель, проснись, тебе снова приснился кошмар, ― слышу шепот, который вырывает меня из кошмара.

Распахиваю глаза. Надо мной навис Финн. В комнате горит ночник. Я вижу, что Финн все еще в костюме, и от него пахнет виски. Я подскакиваю на ноги, пошатнувшись. Финн не успевает перехватить мою руку, как я отпрыгиваю на несколько шагов назад.

– Пошел вон из моей комнаты.

Финн встает с кровати. Его челюсти крепко сжаты. Как и кулаки.

– Мишель… ― цедит он сквозь зубы.

– Пошел! Вон!

Я замечаю на кровати букет пионов и хмурюсь. Он принес их мне? Еще пару недель назад я бы оценила этот жест, но не теперь. Я подскакиваю к кровати, хватаю цветы, разворачиваюсь и, замахнувшись, бью этим букетом Финну по лицу. От неожиданности он не успевает прикрыть лицо или перехватить букет, поэтому я успеваю хлестнуть его трижды прежде, чем он выхватывает букет, отбрасывает его в сторону. А потом Финн разворачивает меня спиной к себе и берет в кольцо своих рук, сжимая практически до хруста костей.

– Прекрати, блядь! ― рявкает он мне на ухо, а я, замахнувшись, со всей силы ударяю его локтем в живот.

Глава 10

Мишель

Финн охает, но хватку не теряет. Он опрокидывает меня на кровать лицом вниз и прижимает сверху своим телом. Придавливает одной рукой затылок, а второй подхватывает обе мои руки за запястья и прижимает их к кровати.

– Успокойся! ― кричит он, практически оглушая меня.

– Пусти немедленно и свали отсюда. Не хочу тебя видеть больше никогда!

– Не провоцируй, Мишель.

– И что ты сделаешь?! Меня тоже убьешь?! Давай, тебе же уже плевать!

Рядом с моей головой со всей силы приземляется тяжелый кулак, и я вздрагиваю, но не прекращаю кричать.

– Все, что ты можешь ― это убивать! Ты не способен на большее! Ты ― бесчувственное чудовище, которое я люто ненавижу! И всегда буду ненавидеть, слышал?! Всегда!

Я вскрикиваю, потому что мне прилетает по обнаженной ягодице. Кожу печет от удара, за которым следует еще один и еще, и еще. Я пытаюсь вырваться, но это бессмысленно. Мне в бедро упирается возбужденный член, и все это вкупе с истерикой оказывает на мое тело странный эффект. Я возбуждаюсь. Дыхание становится чаще, и я впиваюсь пальцами в одеяло, сжимая его до онемения.

– Блядь, Мишель, ― шепчет Финн, когда из меня вырывается негромкий стон.

Финн сильнее прижимается бедрами к моим и двигается. Медленно, как будто уже внутри меня. Я начинаю ерзать, но не потому что хочу вырваться из его удушающих объятий, а потому что хочу, чтобы между нами не было преграды в виде одежды. Потому что подаюсь слегка назад, позволяя Финну тереться об меня. Наше тяжелое дыхание, кажется, слышно даже в коридоре. Мы не говорим, только негромко стонем. Нам не нужны слова, потому что наши тела все говорят за нас.