Пленница босса мафии

В следующий раз я просыпаюсь от того, что чувствую вибрацию кровати. Сначала я не могу понять, по какой причине это происходит, а потом приоткрываю глаза. Во сне я перевернулась и теперь лежу лицом к Финну. Он на спине, одеяло сброшено. Его рука обхватила твердый член и теперь ритмично скользит по нему вверх и вниз. В тусклом ночном свете я не вижу деталей, но воображение и хорошая память дорисовывают их сами. Мне кажется, я даже могу рассмотреть перепад между головкой и стволом. Вены на члене и на тыльной стороне широкой ладони. Рука так сильно сжимает член, что, кажется, у Финна белеют костяшки пальцев. Но, конечно, я все это придумала, вряд ли это можно рассмотреть в темноте. Фантазия, помноженная на реальность, дает вполне ожидаемый эффект: я возбуждаюсь. Чувствую, как мне становится жарко, как ускоряется дыхание и сбивается сердечный ритм. Как между ног становится влажно. И мне хочется запустить пальцы под пижамные шорты, чтобы снизить градус жара снизу.

Мое лицо пылает. То ли от возбуждения, то ли от стыда. Одно дело ― заниматься сексом, участвовать в процессе вместе с Финном. И совсем другое ― смотреть, как он сам себя удовлетворяет. Это кажется более интимным. Каким-то… запретным, что ли. Я не знаю, как себя вести в это ситуации, поэтому предпочитаю не выдавать того, что проснулась. Но продолжаю смотреть из-под едва приоткрытых век, с трудом сглатывая скопившуюся во рту слюну. Потому что оторвать взгляд от этого зрелища выше моих сил. Рука Финна ускоряется, его дыхание становится тяжелее, более частым. Второй рукой он обхватывает яички, замирает на пару секунд, а потом делает несколько быстрых рывков ладонью и кончает. Из него вырывается то ли хрип, то ли стон. Очень сексуально. И так по-мужски. Вот чего не отнять у Финна ― он остается мужчиной до конца. Даже не стонет громко во время оргазма. Я с жадностью смотрю на то, как сперма, выстреливая, заливает живот Финна. И внезапно мне хочется сделать снимок этой картины. Потому что от нее сводит между ног. Там такая сумасшедшая пульсация. Кажется, стоит мне сжать бедра сильнее, и я смогу кончить только от этого.

Финн наконец расслабляется, отпуская член. Он протягивает руку к прикроватному столику и вытаскивает из коробки несколько салфеток. Вытирает живот и руки, потом снова накрывается одеялом и закидывает одну руку за голову. Прикрывает глаза и протяжно выдыхает. Потом второй рукой обнимает меня и тянет к себе, пока моя голова не ложится на его грудь. От Финна пахнет сексом. Я едва живая от возбуждения, сердце грохочет, сбиваясь с ритма.

– Понравилось шоу? ― внезапно спрашивает Финн. Я молчу. Крепко зажмуриваюсь. Может, он решит, что я все еще сплю и ничего не видела. ― В следующий раз жду от тебя такого же.

– Пусть твои шлюхи тебе показывают шоу, ― не сдерживаюсь я и тут же мысленно себя ругаю. Ну почему бы не промолчать и не сделать вид, что я на самом деле крепко сплю и рукоблудие Финна прошло мимо меня? Но нет, я же никогда не умела играть, и сейчас моя импульсивность тоже выскочила впереди меня.

Финн усмехается, негромко фыркнув.

– Ни одна из них не сравнится с тобой.

Я застываю. Ни одна из них?! То есть, они есть?! И сколько же их?! А Кали? Она тоже в их рядах?

Я пыхчу от злости так громко, что Финн снова хмыкает. Мне хочется взять пинцет и вырвать каждый волосок на его груди и на той блядской дорожке, которая соблазнительно указывает на его пах. Тьфу, ничего не соблазнительно! Мне так нравилось, что Мал сбривал у себя такую же. С чего вдруг менять свои предпочтения?

– Спи, моя тигрица, ― мурлычет Финн мне в макушку и целует. ― Ревновать будешь завтра.

Он удобно располагает колено между моих ног, а я едва сдерживаюсь, чтобы не податься немного вперед и не потереться о него в погоне за удовольствием. Но решаю, что даже его нога не достойна доставлять мне оргазм, пока я не узнаю все про упомянутых шлюх.

Глава 15

Мишель

Следующим вечером Финн входит в спальню и идет прямиком в ванную, не говоря мне ни слова. Неужели до сих пор злится? Тогда зачем обнимал меня ночью? Я тоже хороша. Сначала боюсь его, потом ненавижу, а потом позволяю обнимать себя. Но ночью что-то такое происходит с моим здравым рассудком, что я просто перестаю нормально думать. Как будто ночь ― наше с Финном время для двоих. Для наших секретов и особых отношений. Словно мы прячемся под темным пологом, под который никому нет доступа. И мы можем обнажить наши души, не боясь быть осужденными или понятыми превратно. Как будто темнота дает нам право забыть о том, кем мы являемся днем, и что у нас тут, вроде как, противостояние. Забываются обиды и злость, страх и все проблемы. Мы просто Финн и Мишель, которые близки друг другу и которые только друг в друге находят утешение.

Когда Финн выходит из ванной, я уже лежу с книгой. Он укладывается рядом и что-то читает в телефоне. Я бросаю на него короткие взгляды, а потом решаю все же озвучить то, что меня мучает:

– Ты расскажешь мне когда-нибудь, что происходит?

– А что происходит? ― спрашивает он, не отрываясь от телефона.