Пленница босса мафии

А дальше какой-то нереальный кошмар, который я никому не пожелаю испытать. Мы бежим по ступенькам, ныряем в помещение со слабой подсветкой. Это не подвал Финна, и в нем нет ни дивана, ни телевизора, ни двери в комфортную ванную комнату. Стены давят, стеллажи с вином как будто нависают надо мной, грозясь рухнуть и раздавить. Охранник открывает дверь за стеллажами и затаскивает меня в узкий, темный проход. Дверь за нами захлопывается, и я вздрагиваю от этого глухого, но громкого звука. Боец включает фонарик, проходит вперед, прижимая меня к стене, а потом хватает меня за руку и тянет. Мне кажется, мы целую вечность петляем по темному лабиринту коридоров. Мои зубы так громко стучат, что эхо этого стука разносится по коридору, смешиваясь с нашим тяжелым от бега дыханием и топотом ног. Боец выключает фонарь.

– Пришли.

Громко лязгает засов на двери, и от этого звука я еще сильнее вздрагиваю. Как только охранник распахивает дверь и в коридор врывается дневной свет, звучит выстрел, и огромный спецназовец падает назад. Я отскакиваю, вскрикиваю и зажимаю рот ладонями.

– Хватайте девку и ведите к боссу, – командует кто-то, но я не вижу их лиц. Несколько человек в черной одежде, вооруженные до зубов. Это тот момент, когда мне хочется, чтобы меня просто пристрелили на месте, и я не мучилась. Потому что даже я, со своей наивностью, понимаю, что эта встреча не закончится для меня ничем хорошим.

Меня снова подхватывают под руки и тянут назад теми же проходами. Опять бесконечные коридоры, мрачная винная комната в подвале, лестница с автоматической подсветкой и, наконец, дом. Я как будто просмотрела фильм в обратной перемотке. Только по дороге назад боец, который пытался вывести меня из дома, к сожалению, не воскрес. Мои всхлипы переходят в полноценное рыдание. Тот, кто ведет меня, злится и велит заткнуться каждые пару минут. Но я вскрикиваю еще громче, и тогда он замахивается и ударяет меня наотмашь. Я буквально чувствую и, возможно, даже слышу, как лопается кожа на губах, а из носа начинает течь кровь.

– Если ты сейчас же не заткнешься, получишь еще, – рявкает он, снова хватает меня за локоть и тянет на выход из дома.

– Моя дорогая девочка, – растягивая слова, произносит Мерфи-младший. – Я уже успел соскучиться.

Он сидит во главе стола в беседке, где обычно сидит Финн, когда к нему приезжают его заместители.

– Ты же… – произношу, заикаясь, дрожащим голосом. – Ты же помогал мне.

Он мерзко улыбается, окидывая меня взглядом и игнорирует мое обращение.

– Положите на стол. Я смотрю Фоули так и не обрюхатил тебя. Так это сделаю я. У меня знаешь, какие сперматозоиды, Мишель? Четверо детей от разных женщин! – с гордостью выдает он, а моя истерика усиливается.

Двое бойцов подхватывают меня на руки и укладывают на спину. Я пытаюсь брыкаться, но мне тяжело сопротивляться стокилограммовым мужчинам. Я хаотично машу ногами, пока еще двое не растягивают меня на столе в позе звезды. У подонков железная хватка, и все, что мне остается – мотать головой и выкрикивать проклятия.

Мерфи встает и подходит ко мне, нависая над столом.

– Норовливая кобылка. Хочу ее объездить. Сначала я, а потом и мои парни. Мишель, ты не того мужика выбрала. А ведь я предлагал тебе…

У меня в голове сразу всплыл наш короткий разговор в самолете как раз перед тем, как я отключилась.

– Вам стоило бы держаться подальше от особняка вашего мужа, миссис Фоули, – сказал Мерфи. – Там самое опасное место для вас. Я мог бы защитить вас лучше, согласись вы пожить немного в моем доме.

– В качестве кого? – вяло спросила я заплетающимся языком.

– В качестве моей жены, конечно.

– Я замужем.

– Это легко исправляется в современном мире, моя дорогая.

– Я не ваша дорогая, и сейчас вы нарушаете правила. Или кодекс. Как там у вас это называется?

Я уже практически отключаюсь, когда Мерфи приближает свое лицо к моему и произносит тихо:

– У нас это называется волчья стая, и в ней каждый выживает, как может.

Как я могла забыть это? Как могла не рассказать Финну? Всего этого можно было бы избежать, если бы я вспомнила раньше. Сейчас мне просто хочется рвать на себе волосы, потому что шанс упущен. Меня изнасилуют, и где-нибудь в середине процесса я просто умру от унижения и болевого шока. Ни за что не поверю, что такое зверье будет со мной нежничать.