Пленница чужого мира

Сунув ноги в просторную тканевую основу, я ждала, что она сожмется и примет форму ноги, но все осталось неизменным — похоже, материал не был высокотехнологичным. Разочарованная, стараясь не потерять обувь по дороге, я вышла следом за Ильей в коридор.

Сопровождая девушку на обещанную прогулку, Илья укорял себя за излишнюю самоуверенность и торопливость. Теперь он понимал, что доля истины в советах Рината была, хотя на первый взгляд его рекомендации казались излишне дотошными. Казалось, что он перестраховывается и намеренно мешает важному для Бершева делу. А по факту…

По факту реакции Ней оказались далеки от тех, что хотелось видеть Илье. Ну, замкнутость — это вроде как понятно и объяснимо, хотя логичнее было бы ожидать истерики. А вот вопросы и опасения, что так явно читались в ее глазах, настораживали. И от предложенной руки она отказалась, хотя это же элементарный показатель заботы и галантности мужчины по отношению к более слабой женщине.

Причина? Ринат настроить девушку против Ильи не мог — это в их общих интересах, ученый обещал содействие. И условия, которые в отношении девушки потребовал сам Бершев, он тоже обеспечил. По крайней мере, отсутствие обуви и включенный свет можно отнести к этой категории. В ее-то отсталом мире вряд ли имеется электричество и лампочки. А не сумев убрать раздражающий глаза свет, Нея перенервничала и не выспалась.

И все равно оставалось непонятным недоверие и враждебность девушки. Или это такая защитная реакция организма, чтобы не допустить срыва? Тогда придется менять стратегию, раз роль спасителя не подошла. И завоевывать доверие.

Илья даже пожалел, что Ринат не посоветовал ему захватить с собой туфли клиентки. Они же наверняка в лаборатории остались. Подношение как нельзя лучше вписалось бы в образ заботливого мужчины, а красивая обувь порадовала бы иномирянку.

Вот с такими мыслями, в раздумьях, как же теперь поступить — то ли оставить Нею на какое-то время здесь, то ли все же забрать в город, Бершев шел рядом с девушкой.

Видеть в ней чужеземку было сложно. Внешность Айрин делала свое дело. Так и казалось, что сейчас она остановится, посмотрит на него с превосходством и скажет: «Не парк, а убожество».

— Здесь очень красиво, — диссонансом его мыслям прозвучала вежливая похвала. — Хотя зеленый цвет растений непривычный.

— А в твоем мире он какой? — перестав просчитывать ходы, проявил любопытство Бершев.

Нея запнулась. Почти с ужасом посмотрела в лицо своего спутника, несколько раз открыла и закрыла рот — порываясь что-то сказать и себя останавливая. Что именно ее напугало, Илья понять не мог. Ведь он не спросил ничего особенного.

— Красный, — в итоге все же выдавила девушка, отвечая на вопрос.

Помешкав, Бершев решил проявить благородство и пока не настаивать, требуя объяснений ее реакции, а оставить все как есть. Нее некуда деваться, значит, в итоге рано или поздно сама во всем признается.

— Здесь тоже бывают красные листья, в особый сезон — осень, — учтиво заметил он. В конце концов, девушке здесь жить, так что просвещением придется заняться. Иначе скрыть подмену будет нереально.

— А где «здесь»? — тоскливо спросила Нея.

Илья даже обрадовался — ну наконец-то отчаяние, а не агрессия и игнор! Если продолжать в том же духе, то она и расплачется скоро и запаникует. А кто ее успокоит и станет единственной опорой? Разумеется, Бершев.

— На Земле. Это другой мир, отличающийся от твоего. И он очень далеко от твоей родины, — наставительно принялся объяснять, используя самые примитивные понятия. Она же просто суть должна уловить, а не выучиться на астрофизика. — В небе много звезд, а рядом с ними планеты. Не везде, конечно. На каждой планете свой мир. Но ты не переживай, здесь тебе будет так же хорошо, как там… Если будешь меня слушаться, — не удержался и все же предостерег он. А то мало ли, вдруг девчонка решит, что от знакомства с ним нет практической пользы, и она сможет существовать самостоятельно.

Его спутница снова запнулась. Причиной точно не были неровности на дорожке, выложенная из плиток, она была идеальной. Поэтому Илья мысленно себя похвалил за правильно выбранный подход и усилил напор.

— Я твой единственный шанс на нормальную жизнь. Обратно ты вернуться не сможешь. Навсегда останешься в этом теле.

Вопреки его ожиданиям, слез в глазах девушки так и не появилось. Вернее, на краткий миг Бершеву показалось, что они влажно блеснули, но, присмотревшись внимательнее, он уже не был в этом уверен. Однако душевное равновесие чужеземки все же пошатнулось. Как и она сама, шагнувшая к ближайшей скамейке и рухнувшая на сиденье.

— Почему?.. — выдавила Нея, судорожно вцепляясь пальцами в край скамьи. — Как?