Пленница дорог (СИ)

Стиснув руки на груди, я могла только наблюдать, как оба мужчины спрыгнули вниз, становясь друг напротив друга. По правилам, бросивший вызов начинал поединок. Бодирод не спешил, оценивая противника. Он не торопясь смещался влево, прожигая взглядом Пресветлого и поигрывая клинком, пуская зайчиков. Гаролд, разгадав его маневр, смещался вправо, стараясь не подставить под удар левый бок. Яркий блик, отразившийся от лезвия, ослепил меня. Зажмуривши на секунду глаза, услышала, как ахнула толпа и зазвенела сталь.

Молясь Богине о спасении, едва успевала следить за Гаролдом, легко парирующем выпады родича и ушедшим в глухую оборону. Плохо, плохо, очень плохо! Техника родича, отточенная за пару десятков лет поединками за престол, была много лучше. Гаролд заметно устал, едва успевал отбивать удары. О том, чтобы провести атаку и открыться, речи не могло быть. К счастью муж это понимал и пока эффективно оборонялся, стараясь вымотать Бодирода. Мелькнула мысль, что скверная техника — это обман, дабы ввести в заблуждение и заставить сделать Бодирода ошибку. Пресветлый сдавал позиции, первая кровь обагрила его левый рукав. Воодушевившись этим зрелищем, предчувствуя близкую победу, Бодирод усилил атаки. Клинок мелькнул у самого виска, срезав смоляную прядь. Я ахнула, прикрыв рот рукой. Все взгляды были прикованы к дерущимся. В толпе тонко и страшно заголосили женщины, и я шатнулась в сторону князя, желая защитить. На плечо легла тяжелая ладонь. Я нетерпеливо дернулась, стараясь скинуть наглую лапу.

— Я пришел за тобой, Сури! Сбежим, пока все смотрят поединок, — жаркий шепот опалил ушко сквозь прозрачный газ фаты.

Я оглянулась и отшатнулась, узнав в ближайшем гвардейце переодетого Рыжика.

— Латус, что ты здесь делаешь?! — я отступила на шаг, не веря своим глазам.

— Пришел за тобой, — наклонившись, он шепнул на ухо, озорно подмигнув.

Я почувствовала, как кисть сжали крепкие пальцы и потянули на себя. Я попятилась, мотая головой. Страх за безрассудного мальчишку, рискующего жизнью, воруя Светлую княгиню, сжал сердце. Я нахмурилась и прошептала, стараясь не привлекать чужое внимание:

— Латус, ты сошел с ума?!

Рыжик согласно кивнул и жарко поцеловал ледяные пальцы, игнорируя мои протесты.

— Есть такое, — он улыбнулся, в глазах мелькнуло мальчишеское озорство. — Влюбился в тебя, как дурак! Есть не могу, спать не могу… извелся весь.

Он прикусил запястье, там, где горела брачная метка. Хаос в мыслях и чувствах сбивал с толку, не давая сосредоточиться. Я лихорадочно пыталась найти решение, как отправить упрямого лакки восвояси, ни минуты не сомневаясь, что его страсть ко мне — глупая бравада и соперничество с Гаролдом.

Неожиданно громкие крики и вопли толпы внизу, слаженным движением отхлынувшей от места поединка и побелевшее лицо Рыжика заставили обернуться. В пяти метрах от меня, внизу под возвышением, застывшее тело Гаролда с занесенным для удара клинком замерло перед странной, яркой, ослепительно сияющей золотом фигурой родича. Слепящий светом с размытым абрисом мужчина был похож на молнию. Я замерла, открыв рот в восхищении. В толпе крикнули, и остальные подхватили, передавая «страшное» слово.

— Шебитт, шебитт, — неслось по рядам, будто миллионы песчинок терлись друг о друга, а им вторили шипением сотни змей.

— Светлая Богиня, он чудовище! — выдохнул за моей спиной Рыжик и громко крикнул вниз:- Убить тварь!

И толпа подхватила его слова, ревя во все глотки и требуя смерти Бодирода. Неистовый крик пробудил Гаролда, и князь рубанул по искрящейся голове. Клинок прошел насквозь, не причинив Бодироду видимых травм, вызвав бурю негодования и злых выкриков у зрителей. Контратака родича. И рубящий удар сияющим мечом рассек плечо и подпалил рубашку Пресветлого, оставив глубокий шрам со спекшейся кровью. Гаролд вскрикнул и упал на одно колено, успевая подставить блоком клинок. Соприкоснувшись с оружием шебитта, металл лезвия оплавился и горячими каплями стек на князя. Толпа взревела, негодуя, требуя равного поединка. Понимая, что следующий удар для Гаролда окажется последним, повернулась, ища помощи у Рыжика. Он залихватским видом свистел, поддерживая претензии народа. Выхватив из ножен его меч, я спрыгнула вниз и рванула, едва не запутавшись в платье к поединщикам. Упав на колени, успела во время подставить клинок, защищая голову Гаролда. От соприкосновения за доли секунды, металл нагрелся, испуская золотое сияние, оно охватило лезвие и гарду, перекинулось на мою кисть, вызвав адскую боль, от которой я взвыла. Гаролд рявкнул и толкнул меня в сторону, подставив себя под скользящий удар клинка.

— Сури, шмырова девка, вон отсюда! — другой рукав и грудь окрасились алым, и Гаролд, свалившись кулем у ног, затих.