Пленница дождя

— Настя, ну зачем… — У Вадима было такое лицо, точно разом заболели все зубы. Настя развернулась и влепила ему пощечину.

— Вот и правильно, — сказала Гуля, складывая Настины подарки в свою сумочку. — Вадиму не нужна такая девушка, как ты…

— Да ему не девушка нужна, а ошейник, — задумчиво произнесла Настя, не спуская с него глаз. Щека, которую она ударила, пылала. — Вот уж не думала, что встречалась с таким рохлей?! Ты вполне заслужил то, что имеешь! — Она кивнула в сторону раскрасневшейся Гули. — Я желаю вам всегда быть вместе! И никогда не расставаться. Вы стоите друг друга!

Голос Насти звенел, она почувствовала горькое упоение от того, что нужные обидные слова сами приходят ей на ум, что они слетают с языка легко, без дрожи в голосе, как в порыве вдохновения. Она еще что-то говорила, все набирая обороты. Хореографы уже не делали вид, что занимаются, а вахтерша оставила в покое фикус. Настя говорила и видела, как Гуля тянет за собой Вадима, а тот почему-то не уходит, видимо, выжидая паузу, чтобы сказать что-нибудь в свое оправдание Но Настя не дала ему такой возможности. Последнее слово должно остаться за ней.

— А теперь идите и будьте счастливы! — крикнула она так, будто посылала их куда подальше. А сама развернулась и побежала наверх. Не хотела она видеть, как Гуля потащит Вадима за руку из общежития. Настя ворвалась в комнату и огляделась. Все ее существо требовало действия. Она снова выдернула ящик из тумбочки и достала оттуда фантики От шоколадок. Она зачем-то хранила их все. Все, что связывало ее с Вадимом, она хранила словно нарочно для этого дня. Фантики полетели на пол, и она стала рвать их в клочки. Фольга хрустела, а Настя слышала свое рычание — она старалась сдержать слезы. Девчонки вбежали в комнату и кинулись к ней. Но она закричала на них и, подстегнутая чужим сочувствием, вскочила и полезла за книжками, вспомнила о спрятанных в них цветах. Девчонки не поняли ее намерений и испугались. Они попытались стащить ее со стула. Она уже успела вытащить одну из книг, остальные посыпались на головы спасительниц. Девчонки отпрыгнули, а Настя стала вытрясать спрятанные меж страниц цветы.

— Настя, успокойся, — увещевали девочки. Но эмоции, так успешно сдерживаемые там, в фойе, пеной поднялись сейчас. Она плакала, не замечая слез, кричала и топтала ногами рассыпающиеся в прах цветы. Она всех отталкивала и добилась своего — они выбежали прочь, оставив Настю наедине со своим горем. Она услышала, как в коридоре кто-то объясняет:

— Да это театралы репетируют.

«Вот Регина полюбовалась бы…» — пронеслось в голове у Насти, но через секунду и эта случайная мысль унеслась восвояси, уступив место безудержной ярости. Настя растоптала цветы, но этого показалось мало. В вазе на столе еще стояли розы — последние цветы, подаренные Вадимом. Они, конечно, уже давно повесили головы, но их никто не выбросил, и теперь Настя несказанно обрадовалась этому обстоятельству. Если можно назвать радостью то болезненное чувство, с которым она бросилась к виновато поникшим цветам. Она схватила вазу. Сначала подбежала к двери, но мысль предстать в своем горе перед соседями остановила ее. Она развернулась и уперлась взглядом в окно. Да, именно так. Она кинет эти цветы им вслед. Туда, куда увела эта дура ее Вадима. Ее первую настоящую любовь! Настя вскочила на подоконник. Шпингалет не поддавался, но она упорно крутила его, пока не справилась. Дернула фрамугу на себя. Ворвавшийся ветер распахнул дверь. Девчонки в коридоре, увидев Настю на окне, дружно завизжали, Визг подруг оглушил ее. Она пошатнулась. Ваза выскользнула из рук. Последнее, что увидела Настя, что отметил ее мозг в тот злосчастный день, — фотография Вадима над кроватью. Она забыла ее снять.

Глава 14

Илья заметил: после пяти в доме Каштановых наступает неестественная тишина. Заметил он это не сегодня. Но почему-то именно сегодня эта тишина особенно угнетала его. Он прекрасно знал, где сейчас находятся обитатели дома. Каждый из них. Элла Юрьевна увела Сашу в бассейн. Горничная и охранник ужинают на кухне. А сам Каштанов, конечно же, устроился с газетой в кресле-качалке на галерее.

И все-таки Илью не покидало странное чувство, будто кто-то наблюдает за ним. Фиксирует каждое его движение. Художник оторвался от работы и подошел к окну. Заглянул за занавеску. Может, у них тут скрытая камера прячется? У него уже возникали такие подозрения, и он искал им подтверждения, но так ничего и не нашел. Илья снова взялся за работу, стараясь сосредоточиться на результате. Деньги. Сколько раз он мечтал о том, как у него будет достаточно средств, чтобы снять мансарду в элитном комплексе.

Это самая вожделенная мечта — мансарда с высокими потолками, со стеклами вместо стен. В такой мастерской Илье доводилось бывать не однажды, и всякий раз он, от природы независтливый, страдал самой что ни на есть черной завистью. Иметь такую мастерскую! И еще: повезти Сашу в Питер. Она нигде не была. Он поведет ее в Русский музей, в Эрмитаж… А осенние парки? А мосты? Он покажет ей все, что сам так любит…