Девушка разогнала фрейлин в разные стороны: — Пошли все вон! Поганые кликуши, с чего это вы хороните драконессу-мать?
Латифа дождалась, пока стая шурша шелками скрылась за дверями.
Присела к кровати старухи, погладила тихонько подобравшуюся к ней "Фи-Фи". Встретилась взглядом с будущей свекровью. Улыбнулась — Хотите чаю?
Драконесса молча смотрела на невестку.
— Делия!
Служанка тотчас вкатилась, присела в поклоне.
— Приготовь-ка нам чаю. — Латифа обратилась к драконессе: — Я вот помню, вы, кажется, любите с сахаром?
Делия вышла, Латифа взяла руку безучастно лежащей на кровати женщины.
— Я знаю, вам тяжело. Мне нечем облегчить вашу боль. Разве тем, что ваш старший сын победил в бою давнего врага. Вильгельм грозный правитель, выносит жёсткие решения для всех. А мы его не послушаемся и никуда вы не поедите, ни в какой монастырь. Если, конечно, сами того не захотите.
Старуха всё так же молча смотрела на девушку. Латифа смочила полотенце в миске с завареной мелисой, отжала, промокнула лоб, лицо драконессы, продолжая ласково приговаривать: — А ещё у меня для вас есть тайна. Пока о ней никто не знает, даже Вильгельм. У меня в вашей стране нет женщины роднее, чем мама моего будущего мужа. Вот, я вам откроюсь.
Вы скоро будете бабушкой его сына. И хотя я знаю, что у вас уже есть внуки, ещё один не помешает, а?
Латифа улыбаясь смотрела на грузную женщину, утопающую в белых кружевах, совсем недавно крикнувшую ей в спину "сдохни!". Она ни разу не забыла об этом. Однако ещё лучше помнила, что для любого мужчины мама это святое. Чтобы он не говорил в гневе, его сказанные в злости слова ничего не значат. Мама это мама.
Вошла Делия, принесла чаю. Латифа велела позвать никчемных бездельниц, фрейлин драконессы, столпившихся овечьей стаей в коридоре.
— Помогите сесть её величеству, подоткните подушки. Отворите окна, пустите воздух. Снимите шторы и постирайте, здесь пыли вагон.
Драконесса разлепила губы: — Почему ты навестила меня?
— Потому что хочу своей памятью возвращаться к чему-то хорошему, а не туда, где её изодрали в хлам. Потому, что моему сыну нужна чудесная бабушка.
Латифа аккуратно придерживала голову Драконессы, поила её чаем.
— Нам с вами надо так много о чём поговорить, вы же расскажете, как рос маленький Вильгельм, как шалил, да?
В глазах будущей свекрови вспыхнул огонёк, она чуть улыбнулась. "Фи-Фи" перебралась к хозяйке под бочок, положила мордочку на лапки, посматривала глазками-бусинками на Латифу, тихонько поскуливала, жалея хозяйку.
— Ой, — вспомнила Латифа: — меня ждут на примерку платьев. А хотите, мы скажем, чтоб всё это притащили сюда и здесь вместе выберем то, что нам понравится. Мы же девочки. А чем нам ещё заниматься, как не тряпками. Да?
Раздались шаги, двери распахнулись, вошёл Вильгельм и замер от неожиданности, увидев картину маслом.
Его мать счастливо улыбалась, распивая чай с его невестой. Такой улыбки у матери он не видел много лет. Дракон перевёл взгляд на невесту, она просияла, подбежала к нему, схватила за руку: — Вильгельм, скоро я узнаю все твои тайны. Мне твоя мама расскажет каким ты был сорванцом.
— Как поживаете, мадам? Его вопрос к матери прозвучал весьма холодно, однако, учитывая, что он шёл сообщить о высылке, то получилось неплохо.
Драконесса вежливо кивнула, дракон повернулся к Латифе: — Вы нужны мне, принцесса.
— Я к вашим услугам, мой господин!
Латифа подхватила Вильгельма под руку, уже на выходе обернулась, весело помахала рукой драконессе: — Так я велю примерку свадебных платьев принести сюда? Мне без вашего совета никуда. Я скоро!
Глава 34
Вильгельм привёл Латифу в спальню. Перед ними растворили двери, первым делом в глаза бросилась картина: королевская кровать и топоры на полу возле неё. Правда лежали они не просто кучей, а рядком, остриём в одну сторону, как на параде.
Латифу передёрнуло, как только она переступила порог спальни. Всюду валялись мятые, увядшие, превратившиеся в сухие комья мусора некогда алые лепестки роз.
— Сегодня ночью меня не будет, Латифа. Ты можешь превратить эту комнату в наше любовное ложе по своему вкусу.
— Нет, я не смогу тут находиться. Ни при каких обстоятельствах.
— Это просто комната. Просто мебель. Ты хотела изрубить кровать в клочья — пожалуйста.
Латифа упрямо покачала головой: — Нет, не смогу. Слишком много грязи прилипло к этой комнате.
— Значит найди новую спальню для нас. Латифа, мне вообще всё равно где с тобой находиться. Стоит закрыть глаза — думаю о тебе, слышу твой запах.
Латифа подошла к нему, положила голову ему на грудь.
— Ты жизнь моя.
Он коснулся её волос, обнял, вздохнул.
— Вильгельм, я видела на этой кровати Микеля и Лукрецию, они…Она повторяла твоё имя, я думала это ты. Поэтому я оказалась в море.
Он обнял её ещё крепче: — Мы все виноваты перед тобой.
Вильгельм отстранился, взял её за руку: — Идём.
— Куда?
Он шёл по коридору, вёл за руку ту, которую чуть не потерял из-за интриг своего семейства. Смотрел с высоты своего роста на чёрный шёлк её волос, на хрупкие плечи.
Заглянул в чистые, бесхитростные бирюзовые глаза: — Ты просила подарить тебе набережную, бери!