Сестра в безопасности, с девочками на улице гуляет, как обычно. Все целы и здоровы, кроме меня, конечно. Но это ничто по сравнению с тем, что мои родные счастливы.
— Мама с папой тебе не звонили? – интересуюсь у неё, так как мы в воздухе уже примерно три часа и за это время меня должны были хватиться.
— Мил, я позже позвоню. Девочки опять дерутся. И в кого они такие! – возмущается сестра и отключает звонок, так и не ответив на вопрос.
Наверно мамы с папой ещё нет дома и они не увидели записку. Они должны меня уже искать. И Лара не стала бы так спокойно со мной говорить, если всё всем было ясно.
— Пока… — шепчу в трубку и, печально вздохнув, отдаю её Герману. — Спасибо… Вы не трогали Лару.
— Нет, – подтверждает он, пряча телефон в карман.
— Откуда тогда браслет?
— Тигран снял его с руки твоей сестры в тот день, в кафе. Хотел потом приехать к ней и познакомится поближе. Понравилась она брату, — рассказывает мужчина, взяв меня за руку и покрутив браслет Лары на запястье.
— То есть ей ничего не угрожало?
— Нет, конечно, — говорит, подняв на меня глаза. - Я не монстр, чтобы отнимать мать у детей, пусть и на несколько часов.
— Но меня убедили в обратном.
— Извини. Мне нужно было, чтобы ты уехала со мной.
— И у вас это получилось… — печально признаюсь, опустив голову вниз.
Попалась на такой простой развод. Надо было позвонить Ларе, перед тем как соглашаться уехать. О боже… Оказаться в ловушке, которую могла избежать. Кто так может? Я так могу! Мила Сарчески!
— Мила, я не отпущу тебя, — произносит Герман, взяв меня за подбородок, приподнимая моё лицо и повернув его к себе. - Ты моя. Моя жена!
— Я не соглашалась ею стать, — тихо напоминаю, смотря ему прямо в глаза.
— Но это ничего не меняет, ангелочек, — также шёпотом говорит он и я слышу в его голосе настоящую печаль и сожаление. – Ты не можешь уйти.
— К своему сожалению, я это понимаю, — отвечаю, чувствуя, как мужчина с каждой секундой оказывается всё ближе и ближе. - А что у вас там? Мармелад? – испугавшись, спрашиваю, надеясь, что это спасёт меня от попытки мужчины поцеловать меня.
— Да, — кивает Герман и отстраняется от меня. - Твой отец как-то рассказывал, что ты его любишь.
Когда-то рассказывал и Герман запомнил… Хорошая память!
— Люблю, — с улыбкой признаюсь. - Можно?
— Конечно, — кивает он и, взяв бумажный пакетик, разворачивает передо мной. - А ещё твой отец рассказывал, что ты можешь угадать мармелад с закрытыми глазами.
— Да, — жуя, подтверждая слова отца, аккуратно прикрыв рот рукой. - Мой маленький талант.
— Предлагаю сыграть в игру, пока ужин ещё не готов.
— Игру? Какую? – насторожённо интересуюсь.
— Да. Проверим твой талант, — проговаривает мужчина и, встав с кровати, идёт к прикроватной тумбе. - Где-то у меня была маска для сна, — порывшись в ящиках, находит чёрный лоскуток ткани. – Надевай, — командует он и протягивает маску, а после садится обратно рядом со мной. - За каждый правильный ответ – ты будешь получать… чего ты хочешь?
— К родителям.
— Нет, не подходит, — недовольно качает головой. - Каждый правильный ответ – одно желание, которое я выполню. Но они не должны быть связаны с родителями.
— Почему?
— Пока рано. Позже если будешь себя хорошо вести, я дам тебе с ними поговорить и даже увидеться. Но это будет потом. Мы в Испании вернёмся к этому вопросу, а пока давай сыграем. Надевай повязку!
Вздохнув, всё же выполнила команду мужчины, чувствуя, что где-то кроется подвох, но я оттеснила эти мысли в самый дальний уголок. А, может быть, я хотела сыграть в эту игру, потому что интерес взыграл во мне с огромной силой? Да, мне было интересно, зачем взрослому мужчине играть в детские игры со мной. В чём его выгода?
— Хорошо. Готово! – отчитываюсь, доверившись обонянию и слуху.
Передо мной зашелестела бумага, свидетельствующая о том, что Герман достаёт первый кубик мармелада. Аккуратными движениями подносит его к моим губам и заставляет раскрыть рот, после чего также нежно погружает внутрь, пальцем погладив нижнюю губу, вызывая какие-то жаркие спазмы внизу живота.
— Вишня… — произношу, распробовав кусочек.
Действия повторяются, но вместо нижней губы, Герман обводит верхнюю, задержавшись на середине и слегка приподнял её вверх и продолжил путь дальше по контуру. Жар нарастает с каждой секундой, заставляя дыхание участиться, а голос охрипнуть.
— Малина… — отгадываю вкус лакомства.
Следующий кусочек вызывает не меньшего удовольствия и внутреннего пожара. Пожара, который, кажется, охватил теперь всё моё тело, выжидая, томя и окатывая каждый миллиметр. Погрузив лакомство, Герман вместе с ним погружает в мой рот и палец, пройдясь им по внутренней стороне губ.
— Что за вкус? – напоминает мужчина, после того как я несколько минут сижу неподвижно, шокированная всем тем какие эмоции и ощущения вызвала эта игра.
— Дыня… — шепчу.
— Верно, а это? – спрашивает Герман. Я открываю рот, чтобы принять следующий кусочек, но вместо этого мои губы накрывает что-то тёплое, влажное и приятное.