Пленница его желаний

— Не переживать?! – вновь загораюсь, злясь на его спокойствие и нежелание отвезти меня к маме и папе. - Ты понимаешь, что я два месяца наслаждалась и радовалась жизнью, когда должна была сидеть у их палаты, у коек? Ухаживать за ними! Заботиться и делать всё ради их выздоровления!

— Понимаю, — строго говорит Герман. - Но мы никуда не поедем. Я сказал тебе лишь потому, что ты должна знать.

— Ты говоришь мне это спустя два месяца Герман. Два! То есть я только сейчас заслужила? – спрашиваю, вытирая слёзы.

— Мила…

— Мне надо домой! – кричу. – Домой! К родным!

— Нет, — чеканит он и, встав из-за стола, направляется к выходу. Оставляя меня одну. Даже не делая попыток обнять, успокоить и прижать к себе. Мне это нужно! Нужно знать, что он меня поддерживает и поможет. Вернёт меня семье… Я ведь им нужна.

— Герман! – окликаю его.

— Мы никуда не едем!

— Мы нет, а я… И Я поеду! – уверенно чеканю, дублируя строгий тон супруга.

— Нет, ты останешься здесь. – оборачиваясь, произносит. - Тигран обо всём побеспокоится.

— Это должна делать я!

— Ты должна сидеть дома и не выходить лишний раз, чтобы остаться живой. Вот все твои обязанности. Если с тобой что-то случится, то я не переживу, как и твои родители, когда выйдут из комы. Поверь, Тигран делает всё возможное для них все эти два месяца. Доверься ему… и мне.

— Тигран… он знал тоже и не сказал мне… — наконец соображаю.

Все вокруг знали о случившемся и ничего не говорили мне, делая из меня глупышку. Дурочку, которая всем верила и доверяла.

Почему делали? Я такая и есть… И они этим воспользовались... Как будто я не имею собственного мнения и была недостойна знать этого с самого начала.

— Да… — отвечает Герман.

— А Лара? Она знала?

Скажи, что не знала… Она не могла меня обмануть. Она тоже… не могла! Лара же моя сестра. Я ей всё доверяю. Я рассказывала ей о своих чувствах к мужу. Делилась самым сокровенным, а она… молчала.

— Знала, — тихо лепечет Герман. - Она сейчас с детьми у своего родного отца. С твоими родителями — Ян и мой брат.

Обманула. Предала. Кто ещё? И главное, как?

— Она сама отдала тебе браслет тогда, да? – мысль приходит внезапно и также внезапно срывается с моих губ.

Несколько минут смотрю мужу в глаза, наблюдая за тем, как он нерешительно мнётся. Тем самым Герман отвечает на мой вопрос.

Моя сестра… Та, кому я доверяю. Мой муж… тот, кому я верю. Тигран… тот, кто стал мне настоящим другом… И даже папа раньше… Но он лишь хотел огородить меня от проблем. А другие? За что?

— Да, — выдыхает он, с грустью посмотрев на меня. – Прости. Так нужно было. Для тебя.

И всё внутри меня рушится. Ломается, как карточный домик. С каждой секундой я чувствую себя всё ужаснее и ужаснее. В голове крутятся сотни мыслей: За что? Почему? Как вернуться? Как спасти себя и родных, ведь отчасти Герман прав. Враг отца может навредить мне... Истерика не прекращается ни на минуту. Слёзы льются из-за всего: обиды, бессилия, беспомощности и

внутренней пустоты... Но самое душераздирающее сейчас то, что Герман не уходит, а пытается подойти и успокоить.

— Уйди! – кричу. – Оставь меня! Вы все... Вы меня предали! Мне надо в Россию! Зачем ты меня забрал?! Ты воспользовался мной! Влюбил в себя... Знай я всё это, никогда бы не полюбила! Никогда! И ты об этом знаешь! Если бы это было не так, то... То ты бы сказал сразу! Ты знал! Знал...

— Знал, — соглашаясь, шепчет он. - Знал, что ты никогда не полюбишь меня, но я пытался. И ошибся, ангел мой. Ты никогда не полюбишь меня по-настоящему, — встав, он уходит, оставляя меня наконец одну. Со своей болью и пустотой.

Глава 47

Мила

— Герман! – зову мужа, но он не отзывается. – Я не это хотела сказать! Герман! Герман!

Одновременно меня разрывает обида из-за предательства родных сердцу людей, страх за жизнь родителей и стыд за сказанные в порыве злости слова. Я наговорила очень много обидного Герману и сожалею о своих словах, надеюсь, он понимает, что я не специально. Это случайно.

Да и вообще я другое хотела сказать... А он меня прервал, продолжил ужасными для наших отношений словами.

«Знал, что я не оставлю родителей…» — вот что я хотела сказать.

— Герман, — кричу, сквозь слёзы, вставая с пола, на котором оказалась сидящей. Холодная поверхность помогала сохранить мысли на несколько процентов, давая мне возможность понять, что я поступаю ужасно по отношению ко всем.

Да, Герман, Тигран и Лара меня обманули, скрыли правду, но ведь они не сделали бы ничего просто так. Они так заботились обо мне. И ведь они не врали мне никогда, когда я спрашивала о родителях, лишь отклоняли тему.

Боже, какая же я глупая! Надо срочно найти Германа и спокойно с ним поговорить. Он должен меня понять и отвести к родителям.

Мне плевать на собственную безопасность. Муж не даст меня в обиду и защитит, если мне что-то будет угрожать, но мне нужно попасть домой к родным. У него же тоже есть мама. Если с ней что-то случится, он тоже не будет сидеть в другой стране и ждать? Разве он меня не понимает?

— Герман!