Пленница Гора

– Это духи для невольниц, – сказал Раск. Плечи у меня обреченно поникли. Его ладони приподняли мне подбородок. Я старательно отводила глаза.

– Девушка с проколотыми ушами, – насмешливо произнес он.

Я не могла выдавить из себя ни слова. Я только стояла, чувствуя, как меня бьет крупная дрожь.

Внезапно его пальцы потянулись к белой шелковой ленточке, опоясывающей мой ошейник, сорвали ее и отбросили в сторону.

– Нет! – испуганно прошептала я.

– С тобой будут обращаться так, как ты того заслуживаешь, – сказал он. – Как с самой ничтожной, презренной горианской рабыней!

Я не смела, не могла найти в себе сил посмотреть ему в лицо.

– Подними голову, – приказал мой повелитель.

Я робко приподняла подбородок, и колокольчики на моем ошейнике ответили мне понимающим, печальным звоном.

Я на миг заглянула в его глаза и тут же беспомощно уронила голову. По телу моему пробежала конвульсивная дрожь. Никогда еще я не видела таких глаз – темных, бездонных, путающих и пронизывающих насквозь глаз воина.

Ноги у меня подкосились, и я утонула в его объятиях, чувствуя, как мое тело все глубже погружается в длинный ворс брошенных на пол шкур.

16. ПОД СВЕТОМ ЛУН ЗАКОВАННАЯ В ЦЕПИ

– Оставьте ее одну под лунным небом, – предложила Вьерна.

Раск рассмеялся.

Цепь от моей левой ноги тянулась к железному кольцу, укрепленному на верхней части закопанного в землю каменного столба. Этот невысокий холм, на котором я сейчас находилась, я заметила еще при первом своем знакомстве с лагерем Раска. Я сидела на его вершине совсем одна и с тоской смотрела на крыши темнеющих невдалеке палаток и упирающуюся в ночное небо стену огораживающего лагерь частокола.

Луны еще не взошли.

Я была вне себя от злости. Сидя на траве, я приподняла левую ногу и подергала тяжелую, сковывающую мои движения цепь.

Впервые за последние несколько недель я охотно поддерживала разговор с другими девушками и даже приняла участие в их нехитрых развлечениях. С сегодняшнего дня Элеонора Бринтон, горианская невольница, стала совсем другим человеком. Другие девушки сразу заметили происшедшую со мной перемену и с удовольствием стали брать меня в свои игры, принимая меня как равную – не лучшую и не худшую среди остальных.

Когда однажды мы остались с Ютой наедине, я упала перед ней на колени и со слезами на глазах попросила у нее прощения за все обиды и неприятности, которые я ей доставила прежде. Она рассмеялась и подняла меня с пола. Глаза ее также были мокрыми от слез.

– Давай работай, маленькая рабыня, – усмехнулась она, целуя меня в щеку.

Я почувствовала к ней беспредельную признательность. Она меня простила! Эта девушка из касты мастеров по выделке кож оказалась самым добрым и благородным человеком, которого я знала. Мне было стыдно перед ней. Я ненавидела себя за то, как подло и низко когда-то с ней поступила! Инга и Рена, я чувствовала, тоже стали относиться ко мне совершенно иначе.

– Несчастная рабыня! – увидев меня, добродушно усмехнулись они.

– Нет, счастливая рабыня, – призналась я и подарила им дружеский поцелуй.

Они проводили меня понимающим взглядом, испытывая ко мне легкую зависть. Я даже пожалела их в душе – ничего не знающих девушек белого шелка.

Я стала рабыней красного шелка!

Но почему же меня бросили здесь, на этом холме?

Почему?

Еще пару часов назад, выполнив в срок дневное задание, я в глубине души таила надежду, что меня снова отправят в шатер Раска. Я даже успела помочь выполнить задание еще нескольким девушкам. Я была так счастлива сегодня, что мне хотелось петь и смеяться, и я потихоньку мурлыкала себе под нос какую-то простенькую мелодию.

***

– Оставьте ее одну под лунным небом, – предложила Вьерна, и Раск из Трева, смеясь, выполнил ее просьбу.

Почему?

Я снова потрогала цепи у себя на ноге.

Луны еще не взошли. Ночь была душной, безветренной.

В течение всего дня, едва лишь выпадала возможность, я старалась пройти мимо шатра Раска в надежде, что он посмотрит на меня.

Но он, казалось, совершенно забыл о моем существовании.

В прошлую ночь все было совершенно иначе!

Я поудобнее улеглась на траве и улыбнулась своим приятным воспоминаниям. Я помнила каждое мгновение из тех коротких часов, что провела в его шатре.

Я лежала, прижавшись щекой к его плечу, и слушала его дыхание. Он спал, но я так и не смогла сомкнуть глаз до самого рассвета, боясь пошевелиться и тем самым нарушить все волшебство этой ночи.

С восходом солнца он отправил меня в барак для рабочих невольниц. Я вынуждена была уйти.

Сегодня вечером Раск ужинал с Вьерной, и я прислуживала им за столом, как самая обычная, ничем не отличающаяся от остальных невольница. Раск смотрел на меня, как и прежде, словно в прошлую ночь ничего не случилось. Я прислуживала ему, стараясь держаться с полным безразличием.

“Позовут ли меня снова в его шатер?” – мучила меня неотступная мысль.

После ужина он вызвал к себе охранника.

– Слушаю вас, командир, – сказал охранник, откидывая полог шатра.

– Сегодня вечером пришли ко мне Талену, – даже не глядя в мою сторону, распорядился Раск.