Пленница греха

Гидеон вышел на открытое пространство и резко остановился, тяжело дыша. Очевидно, он что-то искал.

Хотя она и поклялась себе, что в его присутствии будет вести себя как подобает леди, хотя и надевала налицо маску холодной вежливости всякий раз, когда им доводилось встречаться в доме, сердце ее учащенно забилось, а слова приветствия застряли в горле. Она не ожидала увидеть его этим утром, и все ее благие намерения рассыпались в прах, стоило ему появиться.

Он посмотрел в сторону моря, окинул взглядом склон и наконец повернулся к ней:

— Вот вы где.

Чариз судорожно сглотнула.

— Сэр Гидеон, что-то случилось?

— Я видел, что вы направляетесь вниз.

Он провел рукой по волосам, но вместо того чтобы пригладить их, взъерошил волосы. Этот художественный беспорядок сделал его еще привлекательнее.

— Я не был уверен в том, что спуск в надлежащем порядке.

Теперь она могла улыбаться, почти не чувствуя боли. Взглянув в зеркало перед выходом на улицу, Чариз впервые узнала свое лицо.

— И вы вновь бросились меня спасать.

Он неопределенно хмыкнул.

— Вы выглядите лучше.

— Я чувствую себя лучше.

— Рад это слышать. Приношу свои извинения за то, что пришлось побеспокоить вас. Поскольку в данный момент вам ничего не угрожает…

— Я буду осторожна.

«Сейчас он уйдет, — подумала Чариз, — и я снова останусь в одиночестве».

Гидеон шагнул к ней.

— Сегодня море кажется ласковым, но не стоит недооценивать его грозную силу.

— Мне так хочется посмотреть на него вблизи. Пенрин обладает сказочным очарованием.

Любовь с первого взгляда к Пенрину за прошедшие дни усилилась. Каждый вечер в своей обшитой деревянными панелями спальне Чариз засыпала под шум моря.

— Как королевский дворец в «Спящей красавице».

И вновь эта полуулыбка. Ее бедное истомленное сердце вздрагивало всякий раз, как она ее видела.

— Клянусь честью, мисс Уотсон, спящих принцесс тут нет.

— Может, принц есть? — игриво спросила она и тут же пожалела о сказанном.

Лицо его снова стало непроницаемым.

— И принцев нет.

Она ожидала, что он сейчас рассердится и уйдет, как ушел из библиотеки, когда она попыталась превратить их общение в нечто более значительное, чем ничего не значащий обмен банальностями. Но он не уходил.

— Каковы ваши планы на Пенрин?

— Поместье может давать прибыль. Когда-то так оно и было. В лесах хватает древесины, и хотя для выращивания зерновых земля не очень подходит, для овцеводства вполне сгодится. Умелых мужчин осталось мало, но мы снова могли бы организовать флот. Прежде всего я намерен возобновить добычу олова.

— Олова?

— Да.

Гидеон подошел еще ближе, поставил на дальний край скамьи ногу. Он оперся одной рукой о бедро и наклонился к ней. По телу Чариз побежали мурашки, дыхание участилось. Она молилась о том, чтобы он этого не заметил.

— Земля изрыта заброшенными рудниками, но руда еще есть. Море и олово — на этом всегда держались Тревитики.

Он говорил так, словно не имел отношения к тем Тревитикам, которых кормили море и олово, но его тон не убедил Чариз. Он не был настолько равнодушным к этому дому, просто притворялся, но Чариз ему не верила. Она видела его лицо, когда он смотрел на Пенрин, когда впервые после возвращения увидел за холмом отчий дом.

— Вы собираетесь восстанавливать дом?

К ее удивлению, глаза его блеснули.

— Я снесу его и построю современную виллу.

Потрясенная, Чариз вскочила со скамьи.

— Это было бы актом непростительного вандализма.

Гидеон тихо рассмеялся:

— Я вас просто дразню, мисс Уотсон. Я заметил ваше пристрастное отношение к Пенрину.

— Не могу поверить в то, что вам все равно. Этот дом нуждается в любви.

— Это всего лишь кирпичи и камень, — сказал Гидеон примирительно.

— Вы по-другому будете к нему относиться, когда у вас появятся дети, — сказала она с чувством, хотя внутренне сжалась при мысли о том, что он может быть мужем другой женщины.

Краткий миг непринужденности закончился.

— Я не собираюсь жениться, — процедил он сквозь зубы.

— Конечно же, вы женитесь. Вы молоды, красивы, вы…

Он заставил ее замолчать резким взмахом руки.

— Не заставляйте меня краснеть, мисс Уотсон.

Его сарказм больно ранил ее, хотя она понимала, что заслужила, чтобы ее осадили. Щеки ее горели от унижения и стыда.

— Простите, — тихо произнесла она. — Я не имела права этого говорить. Вы, должно быть, считаете, что я дурно воспитана.

— Нет.

Просто «нет»? Как следует его понимать? Что он думает о ней? Чариз с трудом подавила желание задать ему все эти вопросы, но вовремя прикусила язык и сменила тему.

— Выйдя из дома, я искала тропинку, которая ведет к пляжу.

Он неодобрительно поджал губы.

— Спуск крутой и опасен для леди. По крайней мере девять лет назад он был таким. Подозреваю, что сейчас дела обстоят еще хуже. Лучше не выходите за пределы усадьбы.

Леди Чариз Уэстон на этом закрыла бы тему и позволила ему вернуться к работе, как он, очевидно, желал. Сара Уотсон была особой более требовательной. Ей отчаянно хотелось отвоевать еще несколько минут его внимания.

— Мы можем хотя бы попытаться?

Внезапно лицо его осветилось веселым удивлением. Он сразу стал выглядеть на несколько лет моложе.

— Вы упрямая малышка, верно?