Пленница греха

— Речь идет не об этом, — зло бросил Феликс. — Важно лишь то, что мы ее законные опекуны и если вы прячете ее у себя, то ответите за это по всей строгости закона.

— Не горячитесь так, лорд Феликс! — вмешался сэр Джон, поднимаясь.

— Насколько я понимаю, именно поэтому вы пришли с судьей. Странно, что вы не привели с собой взвод солдат.

— Если обстоятельства принудят нас применить силу, мы не станем колебаться, — решительно заявил Феликс, бросив многозначительный взгляд на сэра Джона, который с каждой минутой чувствовал себя все более неуютно. — Как представитель закона, вы окажете нам поддержку, сэр Джон.

Сэр Джон прочистил горло и бросил нервный взгляд на Гидеона. Гидеон догадывался, что за мысль у него промелькнула. Он знал Тревитиков всю свою жизнь и признавал их влияние в здешних местах. Может, Фаррелы и имели влияние в общенациональном масштабе, но жили они далеко отсюда.

— Нет нужды говорить друг другу неприятные вещи, джентльмены. — Сэр Джон бросил умоляющий взгляд в сторону Гидеона. — Если сэр Гидеон дает слово, что девушка, которая, как вам кажется, является леди Чариз, убежала в Портсмуте, мы должны быть удовлетворены.

— Черта с два, — рявкнул Баркет, с угрожающим видом шагнув к Гидеону.

Он сжимал и разжимал кулаки, словно боролся с искушением взять Гидеона за грудки и выколотить из него правду. Бедная Чариз, жить у таких скотов! Гидеон с трудом мог представить такое.

— Она самая богатая наследница в Англии.

Самая богатая наследница в Англии? Проклятие, во что он ввязался?

Чертова девчонка многое от него скрывала. Но ничто не могло поколебать его решимость помочь ей. Он бы и бродячую кошку Фаррелам не отдал, а тем более женщину, которой восхищался и которую… которая была ему дорога.

— Вы сомневаетесь в моей честности, сэр?

Гидеон встал в полный рост. Баркет был широк в кости и тяжел, но Гидеон был выше его на несколько дюймов. И еще у Гидеона была стальная воля выкованная годами жизни в постоянной опасности. Баркет нисколько его не пугал. Ему ничего не стоило справиться с этим буйволом.

Как и ожидал Гидеон, Баркет пошел на попятную.

— Вы не дали нам слова, — угрюмо проворчал он.

Голос Гидеона был тверд.

— Даю вам слово, что девушка, которую я знаю как Сару Уотсон убежала в Портсмуте. Кто может поручиться, что та барышня, с которой я встретился, ваша сестра?

— Как она выглядела? — спросил Феликс.

— Маленькая. Тощая. Вся в синяках. Светло-коричневые волосы. С сильным акцентом лондонской бедноты.

Чариз вполне соответствовала этому описанию. Он не мог сильно отклоняться от правды, не вызывая подозрений.

— Мне в голову не пришло бы, что она богата. Одета в какое-то тряпье, манеры отвратительные.

— Она хорошо играла роль, — стоял на своем Феликс.

— Не имею представления. Что я точно знаю, так это то, что она сбежала и с тех пор я ее не видел. Если вы верите в то что она ваша сестра, в чем я очень сомневаюсь, то лучше вам сосредоточить свои поиски на Портсмуте.

— Мы можем осмотреть дом? — упрямо потребовал Баркет.

— Нет, ни за что, — бросил ему в ответ Гидеон. — Будь я проклят если позволю паре незнакомцев обыскивать мои личные комнаты в поисках какой-то там сбежавшей пигалицы.

Баркет стукнул себя кулаком в грудь.

— Вы оскорбляете мою сестру, сэр!

— Ничего подобного. Черт возьми, я не знаю вашей сестры Что сталось с миром, если человека преследуют в его собственном доме за то, что он предложил помощь оборванной избитой служанке.

— Сэр Гидеон дал нам слово, — примирительно произнес сэр Джон. — Этого вполне достаточно.

Феликс раскинул руки, демонстрируя свои благие намерения.

— Сэр Джон, наши действия вызваны лишь братской заботой. Если мы убедимся в том, что ее никогда не было в этом доме, мы оставим сэра Гидеона в покое с благодарностью и извинениями.

Видит Бог, ну и скользкий же тип этот младший Фаррел. Говорит так разумно. Так убедительно. Если бы Гидеон сам собственными глазами не видел синяков на лице Чариз, он поверил бы этому проныре.

— Сэр Гидеон, принимая во внимание обстоятельства, вы, конечно же…

Сэр Джон с надеждой смотрел на него.

Пора разыграть карту героя.

— Когда я уезжал из этой страны, чтобы, рискуя жизнью, служить ей, дом англичанина был его крепостью. Если вы не намерены применить ко мне всю силу закона, я принципиально отказываюсь согласиться на это чудовищное нарушение моих прав. Я провел годы в опасности, подвергался лишениям, которые вы и представить не можете, и что же? Теперь меня тиранят в собственном доме? В моей родной стране? Вы не допустите такого безобразия. Но, если я ошибаюсь, его величество узнает об этом. Когда он посвятил меня в рыцари, отдавая должное моему служению короне, он весьма пространно выражал свою благодарность и готовность во всем мне покровительствовать.

— Так вы отказываетесь?

В голосе Феликса звучала угроза. Он не сводил с Гидеона глаз.