Пленница греха

То, что Гидеон говорил, было выше ее понимания.

— Кто-нибудь из местных доставит нас морем на Джерси, — продолжил Гидеон. Мы не можем воспользоваться обычным пассажирским паромом, не исключено, что ваши сводные братья имеют соглядатаев в портах. Мы поженимся, как только прибудем на остров. В тот же день, в крайнем случае на следующий. Двое жителей нашей деревни оденутся, как вы и я, и отправятся в Шотландию в почтовой карете, как только я получу на то ваше согласие.

— Чтобы Феликс и Хьюберт поверили в то, что мы сбежали в Гретну, — уныло произнесла Чариз.

Судя по тому, как тщательно Гидеон все спланировал, он рассчитывал на ее согласие. Конечно, она согласится. Просто у нее нет выбора?

Чариз расправила плечи. Он делал это ради нее. И теперь она считала себя обязанной сделать все от нее зависящее, чтобы все прошло гладко.

— Обычно в таких случаях все так и поступают, и наша хитрость поможет нам выиграть время. — Он замолчал, оценивая се реакцию. — Мы не вернемся с Джерси, пока вам не исполнится двадцать один год. Затем уже вы сами будете решать, что произойдет дальше. Ради того, чтобы не вызвать ненужных подозрений, я предлагаю по крайней мере год пожить под одной крышей.

— Как пожелаете.

Она не имела права обижаться на его великодушие. Она должна бы на коленях его благодарить.

Он нахмурился. Что-то в ее ответе его насторожило.

— Вы боитесь, что я охочусь за вашим приданым?

— Нет.

— Как только мы поженимся, ваша собственность перейдет в мои руки, но я не собираюсь завладеть вашим состоянием. После свадьбы мы подпишем документ, согласно которому спустя определенное время все ваше состояние возвратится вам. Я предлагаю трехмесячный срок — на случай, если ваши сводные братья что-то замыслят.

— Вы не представляете себе, от каких денег отказываетесь.

— Мне все равно.

Чариз ему верила. И вновь она подумала о том, какой он замечательный человек. Почему он сам этого в себе не замечает?

— Мы можем уладить вопросы с собственностью до свадьбы, если вы настаиваете. Но чем скорее вы станете моей женой, тем скорее окажетесь в безопасности.

Жена Гидеона. Ни о чем другом она и не мечтала. Но только не так, как предлагает он.

— Я доверяю вам, — сказала Чариз.

Он вопросительно посмотрел на нее, подошел к буфету и наполнил два бокала кларетом. Буфет этот был, как и большинство вещей в Пенринс, старым, красивым и давно вышедшим из моды — украшенный замысловатой резьбой, изображающей сатиров и нимф.

Через пару дней она станет хозяйкой этого дома и всего, что здесь есть. Она полюбила Пенрин с первого взгляда, а сейчас готова была послать к черту все то, что видела.

— Я знаю, вам сейчас трудно, — сказал Гидеон, передавая ей хрустальный бокал и следя за тем, чтобы пальцы их не соприкоснулись. — Хотел бы я сделать так, чтобы вам сейчас было легче.

«Вы могли бы полюбить меня», — подумала Чариз, не сводя с него глаз, сжимая бокал так, что костяшки пальцев побелели.

— Вы не виноваты, — сказала Чариз. — Жадность моих сводных братьев навлекла эту беду.

Он пригубил вино и поставил бокал на буфет.

— Что вы будете делать после свадьбы, решать вам. Если заведете любовника, я признаю, как законных, всех ваших детей. Насколько это в моих силах, сделаю вас счастливой.

— Что, если я попрошу вас стать мне настоящим мужем?

Выражение его лица оставалось неумолимо мрачным.

— Это не в моих силах.

Она думала, что сердце ее разорвется прямо сейчас. Как сможет она выдержать эту муку длиною в жизнь?

— А вы? Вы заведете себе любовниц?

— Нет. Я буду вам верен.

— И в то же время готовы играть роль рогоносца.

Не каждый может похвастаться такой широтой души.

Лицо его свело от напряжения.

— Чариз, вы слишком темпераментны и чувственны, чтобы прожить всю жизнь без любви. С вашими деньгами и свободой, пусть не де-юре, так де-факто, вы сможете жить так, что вам будут завидовать все дамы света.

— Сомневаюсь. Скорее на меня будут смотреть с брезгливой жалостью как на женщину, безнадежно влюбленную в мужчину, который ее терпеть не может.

Он насупил брови. Лицо его скорее выражало сожаление, чем гнев.

— Я вас очень ценю. Если бы обстоятельства сложились по-другому, я бы…

Он замолчал.

— Вы так высоко меня цените, что предлагаете мне прелюбодействовать и обманывать.

Она не имела права отчитывать его. От чувства вины свело живот. Она готова была извиниться перед ним, но это было выше ее сил.

— Если вы считаете такой брак неприемлемым для себя, можно найти другой выход, — спокойно произнес он.

Лучше бы он злился на нее. Его бесконечное терпение и понимание были невыносимы. Она его не заслуживала. Она не заслуживала того героизма, на какое он шел ради нее. Она вновь повернулась к нему.

— Разве у нас есть выбор?

— Убежать. Скрываться. Молиться о том, чтобы ваши сводные братья нас не нашли. — Он взял свой бокал и уставился в него так, словно вино содержало ответы на все вопросы вселенной. — Мы также можем остаться здесь, и я буду блефовать, уверять их в своей непричастности к вашему исчезновению. Сомневаюсь, что они найдут тайник.

— Если меня найдут, вас арестуют.

Он угрюмо посмотрел на нее: