Пленница медведя (СИ)

— Завтра. В восемь утра…

Я сначала удивленно вздернула брови, потом согласно вздохнула.

— …И предлагаю сразу за вещами заехать.

— Спасибо, — и я коротко его поцеловала и направилась к печке… на цыпочках.

Потому что в этот самый момент меня отпустило, и началась другая жизнь вместе с его прерывистым вдохом над горячей чашкой кофе…

Эпилог

Он долго не решался к ней подойти. Я уже думал — вовсе не заговорит. Но он все же нашел в себе силы… и я незаметно выдохнул. Не знал, как держать Дану, если отец проявит себя трусом. Но он, к счастью, трусом не был.

Мы приехали на похороны рано утром. Дана простояла всю речь со служением со мной в стороне. Наверное, чувствовала себя еще более чужой, чем раньше. С одной стороны, эгоист во мне был бы доволен — ей не к кому больше идти. Но с другой — я не питал иллюзий и давил эту гнилую радость в зачатке, потому что Дана — не вещь, не собственность. И я обещал отпустить по первой просьбе. Другое дело, что до такой просьбы не хотелось бы дожить.

Когда люди расступились, она вздохнула поглубже и пошла к гробу положить цветы, которые собрала утром рядом с домом. И теперь стояла и слушала отца, а я не спускал с нее взгляда. Хотелось, чтобы ее надежды на него хоть немного оправдались.

Когда рядом послышались шаги, даже глазом не моргнул.

— Откуда у тебя эти данные?

Я скосил глаза на Дэниэла. Выглядел он неважно: на носу повязка, под глазами синяки. Но не воинственно.

— Если данные хранят, я хочу знать кто. Я заплачу.

— Мне не интересно твое предложение.

Дэниэл усмехнулся:

— Назови цену.

— Примитивно ведешь переговоры, — посмотрел на него в упор. — Цена — не единственный рычаг.

— Ну куда мне до тебя, — скривился он.

— Действительно.

— Мне надо знать, что ты не используешь…

— Не использую, — перебил его раздраженно и направился к Дане. Пора было и мне на нее заявить права — сколько можно стоять в тени? Почему-то с появлением этого клоуна я вдруг решил, что достоин не меньше находиться там, где посчитаю нужным.

Гости провожали меня взглядами, пока я шел между стульями к Дане. Сама она повернула ко мне голову и улыбнулась, протянув руку.

— Мистер Файвелл, — коротко кивнул ее отцу и притянул девушку к себе.

— Мистер Грант, — приветствовал меня он. — Рад вас видеть. Спасибо вам за все… и за Дану в отдельности.

Я промолчал, утыкаясь носом по-звериному Дане в висок.

— Поехали, — прошептала она, прикрыв глаза. — Пока, папа…

Я сжал ее руку и повел прочь.

— Как ты? — поинтересовался осторожно, когда церемония осталась позади, и мы оказались в тишине. Под ногами — мокрый асфальт, а над головой — рассветное небо.

Дана молчала какое-то время.

— Поймала себя на чувстве, когда ты подошел, что горжусь тобой…

Я усмехнулся:

— Еще загоржусь.

— Гордись, — сжала она мою ладонь, улыбаясь.

— Что он сказал?

— Просил прощения, — отвела она взгляд в сторону. — Надо было довести до трагедии…

— И что думаешь?

— Что мы едем с тобой сейчас за моими вещами. И я переезжаю к тебе. Что скажешь?

— Мне нравится, — улыбнулся я.

— Ох, Медведь… подумал бы ты хорошо, — улыбалась она, прижимаясь ко мне.

— Подумал, ты же знаешь.

— Знаю.

— Навестишь со мной Рэма?

— Спрашиваешь! — оживилась она. — Конечно!

Первый луч солнца упал под ноги, выстилая дорогу жидким золотом, и я улыбнулся шире. Даже если бы шел дождь, я бы чувствовал себя сейчас так же — ступающим по лучику, который ведет к свету…

* * *

Два года спустя

Утро выдалось пасмурное. Я затопил камин, стараясь не шуметь. Дана совсем заработалась в последнее время, не хотелось будить.

Когда два года назад я переживал, что она не найдет себе места в моем мире, не мог и подумать, что придется еще и отвоевывать ее у этого мира. Но я не жаловался… Наоборот — давал время. Которое по моему внутреннему счетчику было на исходе. Может, Рэм со своим счастьем разбередил мне душу — черт его знает. Но я чувствовал: еще немного… и я захочу от Даны все. И сразу. И было страшно — что решит она?

Мы не говорили с ней о детях, о семье… Иногда мне казалось, что говорить и не нужно — я чувствовал, что она счастлива, что не стремится сбежать или вырваться, чтобы сделать глоток воздуха без меня. Ее не манила прежняя жизнь, а в город мы ездили вместе, чтобы повидаться с ее подругой или сходить на кладбище к Элеонор. И казалось, стоит ее попросить — она даст мне все. Но Дана могла думать иначе. А вдруг она скажет, что не готова? Или не видит себя за мной замужем… Или…

Когда по ушам прошлась мягкая вибрация, я подобрался. Долго ждать не пришлось — из-за кустов вырулил незнакомый джип и остановился поодаль. Демонстрирует уважение. Значит, оборотень. И я даже мог догадаться, кто именно.

Я ведь знал, что он придет ко мне.

Фары погасли, и из машины вышел мужчина. Одет по простому — джинсы, футболка. Подошел ближе к окну и поднял руки в знак дружественного визита. Я открыл двери:

— Я знаю, кто ты, — глянул на него с крыльца.

— Значит, я точно пришел правильно, — глухо прозвучал его голос. Взгляд дикий и вымотанный. И я знал почему. Долго он шел. — Проходи.