Пленница Молота

Возвращаюсь в дом и подхватываю со стула свою толстовку. — Сюда иди. Девчонка приближается медленно, с опасение. Ей богу, такое ощущение, что она в любой момент ждёт, что я на неё наброшусь, на самом деле это даже начинает немного подбешивать. Хватаю её за руку и рывком подтягиваю к себе. Она взвизгивает и пытается отстраниться.

— Да стой ты, ненормальная, — шиплю и, быстро надев на неё свою толстовку, натягиваю капюшон на её растрёпанную голову. — Хватит дёргаться как эпилептик. Сказал же я тебе вроде, ты меня не интересуешь.

Хватаю Лесю за руку и веду в сторону покосившегося деревянного нужняка. Эта бедовая естественно несколько раз спотыкается на мокрой траве. Вообще не удивляюсь. Я уже понял, что эта девчонка сплошная катастрофа, посланная мне чёртом в наказание за все грехи.

— Четыре ступеньки на крыльце, семнадцать шагов до туалета, бревенчатая дверь с выбившейся деревяшкой, — снова начинает тараторить, когда мы доходим до сортира. — Иди давай, быстрее, — открыв дверь, подталкиваю её вперёд. — Только умоляю, внутри не комментируй.

На мгновение остановившись, сосредоточенно смотрит на меня, явно соображая что-то у себя в голове, а потом кивает с совершенно серьёзным выражением лица.

Ну точно чокнутая.

— А вы писать не хотите? — кричит уже из-за двери.

— Не переживай, я на улице пописаю.

— Сейчас?

— А ты с какой целью интересуешься?

— Ну просто если мы одновременно будем это делать, то вам будет не слышно… ну… меня.

Еле давлю в себе приступ хохота. Что вообще в голове у этой ненормальной? Она в том мотеле точно работала, а не от санитаров психбольницы скрывалась?

— Боюсь тебя расстраивать, солнце, но я пока не хочу, так что журчи, не стесняйся.

— А я всё уже, — со счастливейшим выражением лица распахивает дверь. — Успела, пока с вами разговаривала.

— Поздравляю, — бросаю скупо и снова беру девчонку за руку. — Пошли давай, у меня на тебя планы.

— Какие ещё планы?

Улыбки с лица как не бывало. То-то же. Не знаю, что меня раздражает сильнее, когда она шугается от меня, как от лешего, или, когда сияет, как начищенный самовар.

— Ну как? Мы с тобой одни, в заброшенной хижине на окраине леса. Сама подумай, Леся. Пораскинь мозгами.

Холодные пальцы в моей руке начинают дрожать, и девчонка в один момент бледнеет. Замечаю, как начинает трястись подбородок. Это она что, реветь сейчас начнёт? Ну не хватало мне ещё сопли ей подтирать.

— Да успокойся ты. Жрать будешь готовить.

Подвожу Лесю к старой самодельной беседке и подталкиваю к узкой деревяшке на двух сваях, выступающей в качестве скамьи.

— Я в дом и обратно. У меня это меньше минуты займёт. Так что удрать не успеешь, сразу предупреждаю. Рыпнешься, прихлопну.

Лихорадочно кивает, выпучивая на меня глаза.

Да, так всё же лучше. Пусть боится.

Захожу в дом и подхватываю с пола спортивную сумку. Рану на боку жжёт, когда нагибаюсь. Чёрт, если не успею восстановиться, дерьмово будет. С огнестрелом далеко от ментов не свалишь. До аптеки метнуться тоже не вариант, моя рожа наверняка уже на каждом столбу светит. Да и девка эта как чемодан без ручки.

Возьму с собой, развизжится сразу же, как в людном месте окажемся, оставлю здесь, сбежит и попалит моё местонахождение мусорам. Всё-таки зря я её тогда на заправке не скинул. Одна надежда, что хоть жрать приготовит.

Вернувшись на улицу, шмякаю сумку на деревянную столешницу в беседке и вытаскиваю оттуда скромные припасы. В основном консервы, рыба, кукуруза, горох, буханку хлеба, немного соли и парочку помидоров с огурцами.

— И что я из этого приготовлю? — Леся растерянно смотрит на стол, вжимая голову в плечи.

Мёрзнет наверно, ноги-то голые, ещё и без трусов сидит. Чёрт. Не о том ты думаешь, Молот.

— Суп рыбный свари.

— На чём? В вашей этой хибаре ни плиты, ни электричества, ни кастрюли.

— На мангале.

Когда я бывал здесь в детстве, мы часто жарили шашлыки на старом закоптившемся мангале. Он до сих пор здесь стоит. Тут вообще ничего не изменилось за двадцать лет. Время в этом месте будто застыло. Только хозяин хижины никогда больше не вернётся.

***

С дровами приходится повозиться. Лежа в сарае, они успевают немного отсыреть, но в итоге всё же развожу в мангале костерок и жду, пока деревяшки дотлеют до углей. В хибаре нахожу котелок, с которым мы раньше ходили в походы и старый рыболовный нож. Кидаю его на стол перед девчонкой.

— Давай, вперёд и с песней кулинарить.

Пока девка возится с едой, достаю из сумки карту и начинаю изучать маршрут.

Нужно решать в каком направлении двигаться дальше. Думаю, что у меня в запасе максимум пару дней, прежде чем менты узнают об этом месте.

— А зачем вам карта? — вопрос задаётся уж через чур высоким голосом, и я вопросительно поднимаю голову на девчонку.

— Вы что, выбираете место, где меня закапать?

Боже, ну что за дура…

— Будешь много трепаться, так и будет.

Леся поджимает губы и, опустив глаза вниз, продолжает нарезать овощи, в какой-то момент я снова слышу её бубнёж:

— Два помидора, один огурец. Помидоры нарезаю кубиками, огурцы полукружочками. Вода почти закипела. Брошу в неё рыбные консервы…