Пленница (не) своих желаний

-Тебе что надо, придурок?! Ты хоть время видел?! -начинаю нападать на него. Лучшая защита — это нападение!

Мне хочется ещё много чего сейчас сказать, да я бы и сказала, только вот грубый и жестокий поцелуй сразу закрывает мне рот. И тут хорошо подходят слова: сопротивление бесполезно! Этот грубиян не позволит мне отстраниться или хоть что-то сделать. Невозможный человек, который не понимает слово ВСЁ!..

глава 8

Саша

Нельзя пить так много и вытворять вещи, о которых потом будешь жалеть. Что за бред я нёс в тот день? Какая, к чёрту, любовь? И вся эта остальная хрень? Чёрт, и зачем я только взял в руки бутылку, не пил же столько лет в таких количествах, так какого хуя?!

Сегодня мы с Катей вернулись в город. Два дня мы были в доме её матери, два дня я имел её, говорил бредовые слова и сам удивлялся с себя. Не думал, что после этих посиделок мне будет так сложно вернуться в привычное русло.

Да ещё и письмо от Глеба. Что ему нужно? Неужели снова попросит его вытащить. Я уже много раз говорил ему о своём решении, он давно должен был свыкнутся. Помогать ему не собираюсь, он сам во всем виноват.

Отвез Катю домой, а сам поехал к брату на свиданку. К нему нет посетителей, он сам никого к себе не подпускает кроме адвоката. Сегодня вот я пришёл, и надзиратель удивляется, даже говорит об этом Глебу. Тот только отмахивается и сразу лезет обнимать меня.

Сколько мы не виделись? Пять или шесть лет? Брат изменился, постарел. Но глаза его всё такие же жадные, злые. Может и хорошо, что он тут, а не на свободе.

-Неужели! Ты всё же смог найти для брата время в своём плотном графике! -начал с обидой в голосе Глеб.

-Ты сам прекрасно знаешь, что я не люблю такие места, и ты всё же сюда загремел, -ответил я ему и откинулся на деревянную спинку стула. -У тебя что-то срочное или просто так, соскучился?

-Да, именно соскучился, -отвечает брат мне, фыркая себе под нос.

Чёрт, да это место просто напрочь убило в нём умение нормально разговаривать! Он же не был таким, где его деликатность, или чем он там раньше хвастался?

-Вытащи меня отсюда! -начал он снова.

-Нет! -ответил я резко. -Ты сам виноват! Тебя никто не заставлял пытаться залезть в трусики молодой падчерицы. Где была твоя голова? Я думал, ты по её матери сох раньше...

-Я любил её, но она выбрала не меня, а Милана... Это другое! И тут я не из-за этого, а из-за её наследства...

-Да, ещё и за незаконные бои с летальным исходом. Что с тобой стало? Ты же всегда был правильным, так какого хуя?! -психанул я окончательно.

-Учить вздумал? Так не надо, я не об этом тебя прошу. Ты же можешь меня вытащить.

-Сколько тебе осталось?

-Много!

-С тобой не поговорить нормально! Вытащить тебя я не смогу, а вот несколько годков убавить, да. Но не больше. Ты сам виноват, ты должен за это отвечать. Ты в курсе, что за твою голову обещали много денег? И только благодаря мне ты до сих пор жив. И сейчас, прежде чем на меня орать, просто подумай об этом.

— Значит, подсуетишься, братишка, скостят мне годочки? — Глеб вдруг заскулил льстиво, но не скрывая презрения к моему отказу вытаскивать его из тюрьмы. Намекает, что и я не без грешков. Но я-то на свободе. Как говорится, не пойман с поличным, не вор. В моём случае — не убийца.

— Что могу, сделаю, но на много не рассчитывай, — я подался вперёд, заметил нарисованный на стене знак с перечёркнутой сигаретой. Хуево. Сейчас бы закурить.

— Понял тебя. Ну а что всё про меня? — Глеб протянул почти нараспев. — Братка, как сам?

— Не твоя забота.

— Вижу, хмурый как туча. Из-за бабы?

— У тебя всё из-за баб, — игнорируя предупреждение, я закурил. Охранник вроде дёрнулся к нам, но, поймав мой взгляд, передумал.

— Я в тюрьме из-за бабы, — Глеб мелко засмеялся. — На так что, рассказывай, как на духу.

— Не в бабе дело. Лучше скажи, — я подвинулся ближе. — Ты в городе давно, про всех в курсах быть должен. Что за перец такой, Виктор? Знаешь, может?

— Не суйся к нему, — как отрезал Глеб. — Просто не суйся, и всё.

— И это всё что ты можешь сказать мне? — теперь уже я рассмеялся, выпуская кольца дыма. — Знаешь ведь, я никого не боюсь.

— А стоило бы, — нахмурился Глеб. Потом он почесал лоб и начал рассказывать, что знает. Знал он немного или решил большую часть от меня утаить, но что я понял, так я уже по слухам и без него собрал. Так кто этот Виктор? Бизнесмен на людях, белый и пушистый. Дружит с властью, занимается благотворительностью. Весь из себя такой знаток, общественник и меценат. На деле — криминальный авторитет. Поднялся очень давно. С тех пор и сидит, и никто его не скинет. В последнее время начал бурную деятельность, как вожжа под хвост попала. Подмял под себя фабрики-заводы-пароходы. Много чего подмял. Кому-то не понравилось. Объединились против него. А заказчик-то мой, тот, кто

Катю заказал, наверняка из их числа — из недовольных и обиженных. И не отследить ведь. Все каналы у нас зашифрованы. Это чтобы если поймают меня, я никого сдать не смог. Ни за деньги, ни под угрозой смерти. Не повезло зажигалке с её женихом. А со мной ей ещё больше не повезло…