Пленница олигарха

Около полудня, когда я уже совсем отчаялась и искусала все губы от обиды и разочарования, в комнату ко мне вошел Эдуард. На его лице было странное выражение, отчего мне стало еще страшней.

– Анжелика, присядь, – сказал он, и я, повинуясь, села на край постели.

– Я знаю, что должна уйти, – пробормотала я, глядя на разбросанные по всей комнате вещи, – Я уйду, ведь я исполняю все твои желания и указания.

Он присел рядом со мной и взял мою руку в свою:

– Милая, кое-что произошло. Ты никуда не уедешь. Ты останешься здесь, со мной.

Я чуть не подпрыгнула от радости, понимая, что он передумал. Боже, как я счастлива!

– Я благодарна тебе за это, – ответила я с улыбкой.

– Не торопись меня благодарить. Вчера твой отчим убил твою мать. Прости, что говорю тебе это сейчас так, но что произошло, то произошло.

В глазах у меня все потемнело. Мама. Убита. Боже! Я почти потеряла сознание, когда руки Эдуарда мягко подхватили меня и усадили обратно.

– Приходи в себя, детка, – он слегка похлопал меня по щекам, – Все хорошо. Мамы нет, но у тебя есть я.

Я расплакалась, словно большой кусок льда растаял внутри меня и дал волю эмоциям. Конечно, от моей матери было мало толку, но я любила ее, со всеми ее недостатками.

– Сегодня ты переедешь в другую комнату, – сказал Эдуард, – Ты поживешь здесь, пока не окрепнешь и не соберешься с духом, чтобы вернуться домой. Я и сейчас тебя не держу, ты можешь уйти, взяв деньги и начать новую жизнь.

Я замотала головой:

– Я не хочу уходить.

Эдуард посмотрел на меня:

– Тогда ты должна будешь кое-что принять.

– Я готова на все, только бы остаться рядом с тобой. – выпалила я, надеясь, что все говорю правильно.

– Я больше буду с тобой спать, между нами все кончено. Точка. Смирись с этим. В этом доме ты остаешься в качестве моей племянницы. Ты можешь свободно передвигаться по дому, выезжать за его пределы и делать все, что тебе вздумается.

У меня перехватило дыхание. Фраза о том, что «между нами все кончено» была слишком тяжелой для меня. Остальные слова Эдуарда словно слились в непонятную мелодию, я уже не разбирала их.

– Ко мне приедет новая девушка, это произойдет в ближайшее время. Ты сделаешь тест на беременность, чтобы исключить или подтвердить ее. Так часто бывает, но детей я больше не хочу, это ты тоже должна понимать. Ты будешь жить здесь ровно столько, сколько посчитаешь необходимым, но, если ты проболтаешься хоть кому-нибудь о том, как ты оказалась здесь и чем занималась здесь на самом деле, тебя будет ждать серьезное наказание.

Я кивнула, понимая, что выхожу из игры. Теперь я – никто для Эдуарда. И теперь в этой комнате будет жить новая «я». Точней, не я. И это было самым страшным ударом. Не смерть матери, а именно то, что я лишилась Эдуарда.

Ненужная свобода

В тот же день меня переселили в комнату на противоположной стороне коридора, и теперь из моего окна открывался вид на въезд, а моя комната больше не запиралась на ключ. Я была свободна, но с одним большим «но»: мне не нужна была свобода, мне нужен был Эдуард.

Всю ночь я ерзала на новой двуспальной кровати, думая то о смерти матери, то о том, как я теперь буду жить рядом с любимым мужчиной без каких-либо прав на него. Я думала использовать женскую хитрость, обольстить его, соблазнить или сыграть на его жалости, но я понимала, что мне не хватит для этого ни опыта, ни мозгов: слишком серьезным мужчиной оказался мой Эдуард.

На следующее утро я проснулась от шума подъехавшего автомобиля, ведь теперь мое окно не запиралось, и на ночь я оставила его приоткрытым. Я выглянула во внутренний двор и увидела уже знакомый Мерседес. Это был Степан.

Сначала я подумала о том, что он приехал за мной, чтобы отвезти меня на похороны моей матери, но потом до меня дошло: он приехал, чтобы договориться с Эдуардом насчет новой девочки, которая заменит меня. От этой мысли внутри меня все забушевало: я сгорала от ревности и злости, кусая собственные кулаки.

Я приоткрыла дверь, чтобы подслушать их разговор, но в коридоре стояла зловещая тишина: видимо, мужчины обсуждали этот пикантный вопрос в отдельном кабинете, куда моим ушам доступ был ограничен. Зато в коридоре я нос к носу столкнулась с Зоей: она шла в одну из спален с комплектом постельного белья и подарила мне злорадную улыбку:

– Доброе утро, Анжелика.

Я ничего ей не ответила, а просто закрыла дверь в свою комнату и уселась на кровать. Завтрак мне никто не принес, и я поняла, что теперь придется самой заботиться о еде.

Я спустилась вниз по лестнице и свернула направо, где, по моим подсчетам находилась кухня. Так и было: я увидела большой стол, плиту с вытяжкой и холодильник. На столе стояла ваза с фруктами, и я схватила из нее яблоко.

– А ты не хочешь позавтракать со всеми? – услышала я голос Эдуарда и испуганно обернулась.

Он смотрел на меня почти равнодушно, и от этого у меня сразу пропал аппетит. Я положила яблоко на место и посмотрела на него. Выглядел он потрясающе: дорогие джинсы в сочетании с клетчатой рубашкой делали его моложе лет на десять.