Пленница песчанного альфы

– Хоть вкалывай себе сыворотку забвения, напрочь отключающую все чувства, – ухмыльнулась с горечью.

Безусловно, ничего подобного я делать не собиралась. Пока что. Если только всё станет совсем плохо и иного выбора не останется. Слишком много побочных эффектов, помимо потери памяти. Однако…

– Мири! – тут же нервно одёрнула мама.

– Да ладно тебе, – обнял папа её. – Всё равно же не поможет. От её феромонов никакая вакцина не спасёт. Хотя, если посмотреть на это под другим углом… Если Мири перестанет чувствовать, то тогда и Амин – тоже… В теории. Это с учётом, если он, и правда, не влюблён.

За что заработал внимательный взгляд от мамы. Слишком уж внимательный. И задумчивый.

– Непонятно, как это скажется на беременности, – протянула она мрачно. – А вот аль-Хайяту вколоть можно.

– Хм… о беременности я не подумал. Прошу прощения, – извинился передо мной. – А аль-Хайята за что ты так? – обратился снова к маме. – Нормальный же мужик.

– Хуже ему всё равно не будет, – пожала плечами мама.

Возмущённый взгляд от меня она нагло проигнорировала.

– Ага, а драться с ним потом тоже ты будешь? За то, что посмела отобрать у него чувства. Или думаешь, он тебе реально благодарен за это будет?

– Зачем? – изумилась родительница. – Мы можем просто предложить ему. В добровольном порядке, – предложила. – Ну, Мири может. К тому же, отпустил ведь. Пусть и неохотно. Может не всё потеряно? Сам образумится, – похоже, и сама себе не верила. – Я просто прикидываю крайние варианты, – добавила беспечно, уставившись в иллюминатор.

– Ты, как всегда, прикидываешь их уж очень крайне, – съязвил папа. – Хотя чему я до сих пор удивляюсь? – спросил уже сам себя. – В общем, никому ничего мы вкалывать не будем! – постановил итогом. – Пока просто понаблюдаем. В конце концов, у них ребёнок будет. Об этом тоже не стоит забывать, – в очередной раз шумно выдохнул. – Надо было тебя сразу в замок тогда из Лондона отправлять, и всё, – добавил совсем тихо.

– Да. Вкалывать никому ничего не будем. Пожалеем чувства одного не особо-то и чувствительного волчары. Будем просто дожидаться, когда начнётся межклановая война, – всё так же беспечно хмыкнула мама, а я только теперь осознала, насколько она раздражена и едва сдерживается. – Потому что аль-Хайят чёрта с два просто так уступит. Кому, как не тебе, Ян, об этом знать? – закончила совсем ворчливо.

– Ой, да брось, какая там война? – не проникся отец, наоборот заухмылялся широко. – Но ты всегда можешь сама вколоть ему эту вакцину, бесчувственная моя.

– Расскажешь мне это ещё раз, когда он явится забрать Мири по праву сильнейшего, – огрызнулась, как и я совсем недавно, до побеления пальцев вцепившись в подлокотник.

Надо отдать должное, вещица под её пальцами уцелела.

– С учётом, что она носит его ребёнка, ему и право сильнейшего применять не надо, – нахмурился Верховный, отвернувшись и задумавшись о чём-то. – Он мог её и не отпускать. Тоже в своём праве. Но я согласен, Амин не из тех, кто отступает. А если учесть, что они вместе провели столько времени… не факт что излечение вообще возможно в его случае. Хоть и правда запирай и изучай.

Невольно поморщилась.

– Вы ещё помните, что одна из тех, о ком идёт речь, всё ещё тут? – съехидничала я.

Слишком уж хладнокровно звучало. Всё.

– К тому же, если вы все всё это осознаёте, вообще не понимаю, зачем настаивали на моём отъезде, – добавила мрачно.

Желание вернуться к песчаному альфе совсем не утихало. Наоборот, с каждым мгновением разрасталось всё ярче и интенсивнее. А пока родители размышляли о моей дальнейшей судьбе, лично мои мозги работали в единственном направлении… Подсчитывали количество приставленной охраны, вспоминали план и схему архитектуры аэропорта, количество выходов и входов, а также расписание ближайшего рейса обратно в ту страну, что покинула…

– А мы настаивали? – искренне изумился папа. – Помнится, это было твоё решение, проверить его чувства на прочность.

Где-то здесь мои мозги застопорились. И про план будущего побега временно позабыли.

– Ты поэтому был так зол, да? И поэтому вы в саду чуть не разодрались? Потому что не особо настаивали? – округлила глаза.

Вот тут папа смутился, но почти сразу взял себя в руки.

– Ну да, переборщил, признаю. Но знаешь ли, одно дело осознанно отдавать дочь другому мужику, и другое – когда она к нему сбегает, – укорил. – Тем более, не по своей воле. Что мне, радоваться надо было, что ли? – непроизвольно повысил голос, не скрывая своего возмущения. – Позвонила один раз и пропала. А мы переживай за неё, где она, что и как. А после ещё и виноваты? Вот спасибо! И подрались мы с твоим господином, – скривился, – не из-за того, что я хотел якобы тебя забрать. А потому что он узнал, что тебе тоже всё рассказали. Не дурак, прекрасно понял, как ты отреагируешь. Вот и вспылил. Да и то совсем немного. Бывало хуже, – пожал плечами. – Я бы тоже на его месте вспылил, если уж совсем быть честным. Хотя удар у него что надо. Будто не просто когти, а из прочной стали. Росомаха, блин, недоделанный, – потёр повреждённый бок.