Пленница песчаного альфы (СИ)

Работнички предупреждением прониклись. Хором начали вещать о возникших трудностях. А главное, Амин им не мешал. Как он там разбирал, кто что и про что говорит — не знаю. И не потому, что я незнакома с арабским, а потому что трудно понять суть, когда несколько человек почти кричат, да ещё и хором. Но песчаный альфа понимал. Потому что когда пятёрка оборотней выдохлась, он принялся ровным спокойным тоном раздавать указания. А под конец и вовсе заявил:

— На этом всё. Дальше сами. Без меня. У меня, — бросил в мою сторону лукавый взгляд, — отпуск. На три недели. Свободны.

Ошарашенные подчинённые только и смогли что кивнуть и уйти. Всё такие же ошарашенные.

— Отпуск? — изумилась и я. — На все три недели?

Такое реально вообще…

Слишком прекрасно звучало.

— Почему нет? Попрошу отца моих племянников присмотреть здесь за всем, — хмыкнул, поднимаясь с кресла.

— Просите, — согласилась милостиво, деланно серьёзно кивая его словам, обнимая за шею обеими руками.

— Да я уже. Так что идём смотреть наш новый дом, как и обещал. Давно я там не был, если честно, но рано или поздно всё равно пришлось бы туда возвращаться. Чем не повод, да? — подмигнул, направляясь на выход.

— А что за дом? И почему не был? — полюбопытствовала.

Амин слегка нахмурился.

— Этот дом отец подарил матери в день свадьбы. С тех пор, как они погибли… не мог себя заставить туда съездить. Хотел продать, но тоже не смог. Зато теперь вот пригодился, — улыбнулся мне с теплом и нежностью.

Ничего не стала говорить ему на это. Сперва прижалась к сильному телу сильнее. Обняла крепче. Сама прильнула губами к пульсирующей жилке на мощной шее.

— Как пожелаете, мой господин, — прошептала ему.

Вся печаль с лица оборотня стёрлась, как не было.

— Пожалуй, стоило украсть тебя намного раньше, — улыбнулся он шире прежнего.

— Всего ради одной фразы? — поддела его.

— Да чтоб ты понимала! — деланно оскорбился мужчина. — Может, в этой фразе вся моя жизнь заключена!

— Может быть, — заключила патетично.

А дом оказался воистину чудесным.

За ним определённо присматривали. Регулярно. И очень хорошо. Небольшой, двухэтажный, выполненный полностью в арабском стиле и цвете. А ещё позади был обустроен уютный дворик с фонтаном посередине и пышно цветущими кустами вокруг него. И тишина. Не было слышно ни гула машин, ни голосов, ничего.

— Сказочно прекрасен, — выдохнула я с восторгом, осматривая строение и прилежащую территорию.

— Да, — согласился Амин, тоже осматриваясь. — Мама тоже так говорила. Ладно, идём покажу нашу спальню, — потянул в сторону лестницы, а затем на второй этаж к резной двери справа по коридору.

Комната тоже оказалась небольшой, но уютной. Застеленная ковром, немного пёстрая, с резными окнами, большой кроватью и множеством подушек на ней.

— Ну, вот… Мы здесь… — раздался над ухом хриплый шёпот, наравне с едва осязаемым прикосновением его рук к моим плечам.

Голос отозвался тихой вибрацией в моих венах, оседающей тяжестью внизу живота.

— Да, — обронила также тихо, позволяя себе запрокинуть голову, уложив ему на плечо. — И что же мы здесь будем делать, мой господин? Все три недели… — добавила с ноткой провокации.

— Что захочешь. Но сперва…

Договаривать он не стал. Да и не было в этом смысла, потому что его следующие действия сказали сами за себя. Проворные пальцы принялись легко и играюче избавлять меня от лишнего.

— Знаешь, а тебе по-настоящему идёт эта одежда, — заявил, отбрасывая мой кафтан в сторону. — Ты рождена, чтобы носить её, — принялся задирать шёлковую ткань платья. — Даже арабские женщины не все могут похвастаться подобным, — одним резким движением стащил его с меня, оставляя в одном нижнем белье.

Мужской взор тут же прикипел к моей груди. И снова желтизна его глаза сменилась яркой зеленью.

— Но и без неё ты просто бесподобна, хаяти.

Ощущение тяжести внизу живота лишь усилилось. Наряду с голодным желанием впиться в мужские губы, вцепиться в широкие плечи. И не отпускать. Никогда.

Но на деле я не позволила себе ни того, ни другого.

— Но я всё ещё не совсем без неё, — произнесла, прикусывая нижнюю губу, хотя и это совсем мало помогало сдерживаться. — На тебе её так и вовсе слишком много, мой господин.

— Так чего же ты ждёшь, мой чёрный бриллиант? — крепко прижал он меня к себе, а руки с плеч скользнули вдоль спины на талию, застыв на пояснице. — Всё в твоих руках. Я — тем более, — выдохнул в самые губы.