Пленница песчаного альфы (СИ)

Его спутница одарила меня таким взглядом, будто я самое тупое создание на всей земле. И снова по плечу поглаживать принялась. Между тем, гость, как я и ожидал, прикрыл глаза, шумно вдохнул и выдохнул, заметно расслабляясь.

— Я оденусь, и мы все вместе поговорим, да? — предложила Мириам. — Позавтракаем.

— Нет. Вы с матерью позавтракаете, да, а вот мы с аль-Хайятом, — почти выплюнул оборотень обращение, — пообщаемся наедине. Показывай, где тут можно поговорить без лишних ушей, — приказал уже мне.

Я на это только бровь выгнул, старательно подавляя звериные инстинкты. Врезать бы ему от души. Но вместо этого:

— Конечно, Верховный, следуйте за мной, — указал на дверь.

Задержался лишь на то мгновение, чтобы повернуть к себе девушку и нежно поцеловать в губы.

— Помнишь, да? Я обещал быть примерным. Не волнуйся. Твой отец выживет, — улыбнулся ей ласково.

— Спасибо, — поблагодарила она с ответной мягкой улыбкой и крепко обняла, прежде чем отпустить.

От дверей послышалось громкое рычание отца Мириам и тяжёлые удаляющиеся шаги, наряду с обречённым вздохом от её матери. Она проводила меня каким-то странно-нечитаемым взглядом. Точно не злилась. Но… было что-то ещё. Не особо приятное. Не стал зацикливаться. В конце концов, я изначально знал, что они не обрадуются нашим отношениям. Вот и направился вниз к чёрному волку. И уже на последних ступенях различил твёрдое и непреклонное от той, кого оставил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я его люблю. И он прекрасно ко мне относится. Каким бы он ни был. Так что даже не начинай, мама. Он не обязан нравиться всем подряд, конкретно вам или кому-либо ещё. Не вам с ним жить. А мне. Я останусь здесь. Это моё решение.

На губах против воли расплылась улыбка, а в груди — привычное тепло. Не знаю, такая ли это любовь, но мне впервые за четыре столетия хотелось остановить время и продлить минуты нахождения рядом с Мириам.

— Отвисай, аль-Хайят, разговор нам предстоит не из лёгких, — вернул меня в настоящее мрачный голос Йена.

— Идём в сад, — кивнул на выход из гостиной и первый направился к нему.

Остановился, только когда мы достаточно отдалились от дома.

— Я слушаю, — произнёс отчуждённо.

Да, смотрю на цветущие кусты и слушаю. Как гулко стучит моё сердце в груди. Как оно ударяется о грудную клетку, стремясь вернуться к той, кого оставил меньше минуты назад. И по кому уже безмерно скучаю.

— Это касается Мири.

Кого же ещё.

Усмешка исказила мои губы против воли. Злая. Понимающая. Ненавидящая. Гостя. За то, что вмешался. Помешал. Всему.

Ведь ясно уже, что без дочери он отсюда не уедет. Как и ясно то, что я не отдам её без борьбы.

Вот только на этот раз Верховный удивил. Он не стал беситься, угрожать или требовать. Нет. Обернувшись к нему, я увидел обычного усталого волка. Отца, который переживает за свою дочь. Не главу всех оборотней. Это напрягло больше, чем если бы он мне грубил.

— Видишь ли, аль-Хайят, — начал О'Двайер говорить и замолчал, не спеша продолжать. И молчал он довольно долго. Но, наконец, продолжил: — Мириам не простая волчица. Она особенная.

Знаю. Иначе я и не шёл бы на такой риск, как кража.

Но то про себя. А вот вслух:

— И что это значит?

— А то, что она универсал, — вдохнул, выдохнул и: — Способна составить пару любому оборотню.

Вот тут я напрягся. Хотя постарался не показать этого.

— Мы об этом не распространяемся по понятным причинам, — продолжил делиться откровениями чёрный волк. — Это выяснилось в её шестнадцать. Когда она впервые влюбилась. Щенку тому тогда башню снесло в буквальном смысле. Он готов был убивать за право обладать ею. Как парой. Даже выкрасть попытался. Знакомые симптомы? — посмотрел на меня пытливо.

— И что с того?

Я, по его мнению, что, не способен отличить одно от другого?

— А то, Амин, что его отпустило после недели изоляции. Всё прошло, как не было, — повысил голос мой собеседник, поняв, что его слова никак не тронули меня.

— Повторяю вопрос: что с того?

— А то, что это Мири! — с нажимом произнёс он. — Когда она влюблена, она источает особые феромоны, от которых объекту её чувств буквально срывает все тормоза. Ему непременно нужно ею обладать. Ровно то, что происходит сейчас с тобой, аль-Хайят. Но стоит ей тебя покинуть, как всё пройдет. Не сразу, конечно. Сперва жёстко ломает, а уже затем происходит откат и осознание. Раньше у меня получалось вовремя замечать и пресекать её интерес, изолировать волков. А потом вдруг всё прошло. Как отрубило. На долгие годы. Мы даже решили, что это всё из-за переходного возраста происходило. Бунт гормонов. Пока я не увидел, как ты смотришь на неё в Лондоне. Понимаешь? Мне жаль, но это всё не твое, Амин. Это лишь феромоны. Волчица ими удерживает тебя возле себя.

— И что ты хочешь от меня услышать сейчас, О'Двайер? — поинтересовался, сам себя не слыша.