Пленница пустыни

Ева вцепилась в мой халат изо всех сил – она всегда так делает, когда думает, что мне не понравится то, что она говорит. Но сейчас я просто опешила от услышанного – в курсе, что Амир ей очень нравится, но не настолько же, чтобы не хотеть поехать домой. Мы много раз обсуждали это – что здесь в гостях и скоро уедем, что мы живем в другой стране и нам обязательно надо туда вернуться.

– Ева, солнышко, ты же знаешь, что нам домой надо…

– Но я не хочу! – перебила меня дочь и вскочила, резко высвободившись из моих объятий. – Разве нам здесь плохо?!

Вот-вот расплачется всерьез. И что мне делать с этим? В гостиной рассерженный возбужденный Амир, в спальне почти рыдающая дочь…

– Послушай, малышка, – говорю тихо и спокойно, пытаясь успокоить. – Давай завтра поговорим об этом? Посмотри, за окошками так темно. Уже очень поздно, ложись спать.

– Не хочу, – замотала она головой и все же заплакала.

Обняла ее, крепко прижала к себе – и самой впору зареветь. Я ведь тоже не очень-то хочу уезжать. Особенно теперь, когда Амир пообещал, что сделает все, как я хочу. Ева кое-как уснула, но понятно, что спокойно спать без меня она не будет. Посмотрела на часы – скоро утро, но все же выглянула в соседнюю комнату. Амира нет, значит, так и ушел разозленный. Ох, как бы не выставил вон завтра прямо с утра… Достала я его со своими «не хочу» и «не могу». Но что с этим поделать – не знаю. Всегда такая была, непросто мне с мужчинами сближаться. Тем более, сейчас такая сложная неоднозначная ситуация.

Приняла прохладный душ, чтобы окончательно успокоиться. Переоделась и тоже легла – надо поспать, Ева встанет рано. Она всегда просыпается рано, во сколько бы ни легла. Всю ночь меня мучили неясные видения эротического содержания. Амир, Амир, Амир… Только он и его руки, губы, горячее дыхание на моей коже…

Проснулась я, словно от удара. Кроватка Евы пуста, дверь в спальню приоткрыта. Комнату заливает яркий солнечный свет, тихонько урчит кондиционер. Из гостиной доносится смех дочери и низкий чуть рычащий голос Амира. Пришел все-таки… Широко улыбнулась, радуясь тому, что он развлекает Евку. После вчерашнего ей нужны положительные эмоции. Ох, и дел я наворотила… Повела себя как истеричка! Будто он мне что-то обещал… Успокоиться бы мне, понять свое незначительное место в жизни этого мужчины и подумать о дочери. И о себе самой, наконец.

Встала, тут же позабыв все ужасы ночного дурмана. Закрылась в ванной ненадолго, привела себя в порядок – выгляжу неважно. Потом отыскала в шкафу одежду, которую еще ни разу не надевала. Оделась, покрутилась перед зеркалом, а потом вышла в гостиную. Амир качал Еву на ноге и кормил кусочками фруктов. Мордашка моей дочери вся в соке, но ее это ничуть не беспокоит. Как и Амира – они оба заразительно смеются.

– А вот и мамочка проснулась, – говорит Амир на ломаном английском и, чуть прищурившись, внимательно смотрит на меня.

– Доброе утро, – вернула ему пристальный взгляд. – Позавтракали?

– Кашей, как ты любишь, – Амир скривился, не очень ему нравятся русские кулинарные традиции.

– Молодцы.

Потрепала Еву по волосам, взяла с блюда кусок дыни и опустилась на диван рядом с Амиром. Как бы случайно села слишком близко и прижалась к нему бедром. Почувствовала, как он чуть дернулся и тут же повернул в мою сторону голову. Ох уж этот его горящий взгляд – я сразу начинаю плавиться, но делаю вид, что ничего не замечаю.

– Ева, солнышко, сходи помой ручки. И лицо не забудь.

Дочка резво соскакивает с ноги Амира и несется в сторону спальни. У меня всего пара минут, но я хочу использовать их на полную. Поворачиваюсь к мужчине и впиваюсь сумасшедшим поцелуем в его губы. Наши языки сплетаются и земля уходит у меня из-под ног, хотя я сижу. Останавливает это безумие Амир – отстраняется после хлопка двери ванной. Какое-то время мы смотрим друг на друга и тяжело дышим, потом он наклоняется и откусывает кусочек от дыни, которую я по-прежнему сжимаю в пальцах.

– Ты вкуснее, – заявляет, прожевав. – Поешь и спускайся вниз. Нам надо поговорить.

Около выхода его ловит Ева и повисает на нем словно обезьянка. Амир подхватывает ее на руки и что-то тихонько говорит по-арабски. Евка внимательно слушает и кивает, будто и правда понимает. Выглядит это умильно, но ночные слезы дочери заставляют воспринимать увиденное иначе. Тяжело будет объяснить ей, почему мы не можем остаться здесь.

Наконец, Амир выпутывается из объятий моей дочери и скрывается за дверью. Евка с воплями скачет ко мне – лицо довольное, а во взгляде хитринка.

– Мы с Амилом тебе сюплиз плиготовили, – выпаливает на одном дыхании.

А я тяжело вздыхаю – когда она уже «р» нормально научится выговаривать. Амир предлагал логопеда нанять, но тогда я отказалась – не думала, что мы так загостимся. И теперь не знаю, стоит ли согласиться…

– Какой? – улыбаюсь, но делаю вид, что мне совсем не интересно.

– Он просил не рассказывать, – хохочет дочь.

– Хорошо, я подожду, – тяну задумчиво.