Пленница Севера (СИ)

Кайса сдержанно кивнула в знак приветствия, стиснув в отчаянии зубы. Значит, к Горнам пожаловали не просто рядовые воины, а самая верхушка Дома союзников. Таким гостям точно не отказывают. Если этот мужчина, который смотрит на нее с любопытной улыбкой, пожелает провести с ней ночь, Нел не посмеет ему отказать. Да даже если ему вздумается разложить ее на этом самом столе, результат, скорее всего, будет точно таким же.

Глава Дома дал знак приступать к трапезе и зал потонул в стуке ложек и кубков о дубовый стол. Кайса украдкой посмотрела на Нела, но тот был полностью сосредоточен на еде. Ей казалось, что северянин специально старается не пересекаться с ней. Значило ли это, что его болезненное желание обладать ею наконец сошло на нет? Почему-то эта мысль Кайсе совсем не понравилось — если она станет безразлична этому мужчине, то ее судьбе никто не позавидует.

— Позволь с тобой не согласиться, Маттиас, — Верлен вытер рот куском ткани и без стука поставил кубок на стол.

Кайса обратила внимание, что мужчина был слишком вежлив для северянина. Обычно жители Теиды не обладали столь изысканными манерами, более того, подобное могли счесть за слабость. Но, судя по тому, что старший Горн уважительно склонил голову в ожидании пояснений, репутация этого Верлена была вне сомнений.

— Нововведения, которые готовит Олаф, поставят в зависимость все Дома от одного. На мой взгляд, опрометчиво поддерживать такое решение.

— Это укрепит позиции правящего Дома, и будь я на месте Олафа давно поступил бы также, — возразил Горн.

Кайса усмехнулась — она давно знала, что Маттиас метит на место Олафа Длиннорукого, и если к тому моменту, как он доберется до трона, власть будет сосредоточена в руках одного Дома, Горн будет только рад.

— А что думаете вы, Кайса? Насколько мне известно, кантоны Айсиниды обладают большой независимостью.

Кайса вздрогнула, услышав свое имя. Она подняла голову, ожидая увидеть в глазах мужчины насмешку, но там был лишь искренний интерес.

— К сожалению, мне неизвестно, что сейчас происходит в Айсиниде, но если говорить о времени моего правления, — она с трудом сглотнула, — то да — кантоны были наделены максимальной независимостью.

— И мы все знаем, к чему это привело, — фыркнул Маттиас.

— К этому, насколько мне известно, привела человеческая жадность, — вклинился в беседу Герард.

— И это риски, которые хороший правитель не может себе позволить, — подключился к спору еще один голос.

Кайса с трудом сдержалась от язвительного комментария. Она была уверена, что Нел был не столько согласен с отцом, сколько хотел насолить ей. Верлен снова перевел взгляд на нее, но в этот момент в беседу вклинился Вигге.

— Но если правитель полагается только на грубую силу, то его скинут с трона в момент первой же слабости.

В ответ на это замечание Маттиас снисходительно ответил, что Вигге, как бастарду, вообще не грозит на себе ощутить тяготы и заботы трона. На эту брошенную вскользь фразу никто не обратил внимания, но Кайса в этот момент смотрела на татуированного воина и заметила, как дрогнула его верхняя губа. Неужели у Вигге есть политические амбиции? Она не успела как следует об этом подумать, потому что гость снова обратился к ней.

— И все же, как вы относитесь к желанию Олафа упрочить власть, лишив оной Дома?

— Я думаю, что один человек не вправе решать судьбы многих. Поэтому у нас есть… — Кайса замешкалась, — был совет, в котором заседали представители всех территорий.

Она не сводила глаз с Верлена. Если это какая-то ловушка от Олафа Длиннорукого и проверка на прочность, то она ее провалила. Но Кайсе было плевать — она не поступится принципами, на которых строилось успешное государство. Гость в ответ мягко рассмеялся и перевел взгляд на Маттиаса.

— В кои-то веки, Маттиас, за твоим столом появились интересные собеседники.

Мужчины дружно засмеялись и на этом политические разговоры закончились. Гости и хозяева обсуждали планы на весну и делились историями о том, кто как пережил зиму, которая выдалась на редкость суровой. Верлен практически не пил, и в отличие от предыдущих гостей, не бросал на нее сальных взглядов. Выждав для приличия около часа, Кайса повернулась к Нелу и тихо спросила:

— Могу ли я уйти к себе?

Она видела, как заиграли желваки на его щеках — северянин явно не хотел отпускать девушку от себя, но и причин держать ее за столом не было.

— Иди, — буркнул он еле слышно, и Кайса едва не захлебнулась от радости.

Стараясь сдержать глуповатую улыбку, она встала, поклонилась оставшимся за столом и направилась к выходу. В этот раз идя по коридору, девушка постоянно оглядывалась за спину, чтобы не пропустить внезапного нападения. Перевести дух Кайса смогла только у себя в комнате. Этот ужин оказался не таким страшным, как предыдущий, но что-то в этом Верлене из Дома Ластвы было не так. С этими мыслями девушка начала проваливаться в сон, когда сначала услышала скрип двери, а потом рядом с ее кроватью выросла тень.