Пленница страсти. Беркут и ласточка

Еще недавно казалось, я забыла все то, что испытывала к Бориславу в первые часы знакомства. Опасения, которые заставляли ежиться и сжиматься от страха всякий раз, когда он делал резкое движение. Недоверие на грани животного инстинкта самосохранения.

А вот теперь все вернулось. Разом. И так мощно, что я едва сдержалась, чтобы не вжаться в угол и не молить о пощаде…

Борислав все это отлично понял. Сразу. И без долгих гляделок.

– Опять шарахаешься? От злого гадкого Беркута?! – возмутился он. – Что за вожжа тебе под хвост попала? Правду говорят: «Женщины – зло»! Мне прислуга доложила, что ты побег удумала! Что? Прошли те волшебных две недели? Теперь ты на меня плевать хотела? С глаз долой из сердца вон? И это я после этого бабник?

– Ты лжец! – выпалила я, чуть нагибаясь, будто для рывка. – Я все знаю про залог. Я видела сообщения Алексея в твоем сотовом утром! Я все знаю, Беркут! Я! Все! Знаю!

Борислав остановился как вкопанный. Замер и вновь ссутулился, следя за мной пронзительным взглядом. Опять этот взгляд, словно выстрел в упор.

Но я захлебывалась адреналином и уже ничего не боялась. Наступило это самое мгновение. Такое, когда бросаешься под поезд за своим ребенком или прыгаешь в пропасть от преследователей и не думаешь о последствиях.

Ужас, от которого еще недавно меня мелко колотило, резко схлынул. А волна адреналина накрыла с головой, сняв все запреты страха и рамки разумности.

– Беркут! Ты должен меня отпустить! Я не твоя игрушка! Я не твоя выдуманная семья! Я свободная женщина! Я не останусь с тобой, даже если ты сейчас вызовешь своих архаровцев и привяжешь меня. Запрешь меня и моих близких в своем доме. Я зубами выгрызу проходы в стенах, расколочу окна, выломаю двери. Пусть потом меня лечат. Но я уйду от тебя!

Слова хлыстами свистели в воздухе.

Беркут выглядел так, словно каждое слово прицельно и мощно било его по живому. Будто я сделала то, что хотела в его комнате – врезала Бориславу по яйцам и продолжала бить по самым большим нервным центрам.

Лицо Беркута враз посерело, вытянулось и напоминало маску. Под глазами проступили темные круги. Он слушал, открывал рот, но ничего не сказал.

Я решила воспользоваться его замешательством. С визгом застегнула чемодан и рванула к двери, плюнув на то, что часть вещей еще остались в коттедже Беркута. Да пусть подавится! Пусть считает это откупом! Может он еще и фетишист? Будет мои трусы нюхать и наслаждаться?

Я уже не знаю, что такое безумное и яростное крутилось в моих мыслях.

Видимо, я все-таки истеричка. Мелькнуло в голове. Но это не меняет того, что Беркут… был ли он хоть на минуту со мной честен? Может и там, на трассе он запугал меня дружками бандитов, чтобы подвезти домой? А потом – и к себе в «логово».

– Скажи еще, что не лгал мне, когда заявил, что те трое были с дружками! Когда бросились преследовать нас из ночного клуба! Скажи мне, что не выдумал это, лишь для того, чтобы я не вызывала такси! Для того, чтобы поехала с тобой!

Беркут опустил голову и хмуро смотрел исподлобья. Казалось, я его уже не бью по чувствительным местам, а пытаю. Каленым железом под ногти. Ведрами воды на сорокоградусном морозе.

И я все поняла. Сразу. Ему не требовалось отвечать. Опровергать или же подтверждать.

Я УЖЕ знала ответ.

Он с самого начала обманывал, чтобы затащить меня к себе! Потому, что у богатенького развращенного мужика неожиданно хотелка взыграла. Зачесалось у него в одном веселеньком месте!

И он насладился мной по полной. Получил все, что хотел.

– Ну ладно! Ты меня получил! А теперь пошел к черту, богатый извращенец!

Я метнулась к двери и у самого порога мощная рука схватила – как ошпарила. А затем вторая окольцевала талию.

Беркут рывком притянул меня, вдруг прижался пылающим лбом к моему. И меня прижал так, что аж ребра заныли.

Прикрыл глаза. А затем произнес с надломом, хрипло и глухо.

– Да. Я тебя обманул на трассе. Я обманул тебя и с залогом. Но больше я ни в чем не лгал тебе!

– Ты просто не попадался! – ужом вертелась я в его руках. – Я просто не имею больше доказательств, чтобы ткнуть тебя в них носом! Я не верю тебе! Слышишь? Не верю! И никогда больше не поверю!

– Прости, что я тебя так обидел…

Эта неожиданная фраза мурашками отозвалась в теле, в груди заныло. Казалось, он никогда не просил прощения. Тем более, вот так: надрывно, искренне, почти с мольбой. Но я больше не могла верить Беркуту. Я уже не понимала – где правда, а где новая ложь. И не могла позволить себе роскошь дать ему вновь опутать себя словами. Я не хотела больше верить словам Беркута.

– Беркут. Ты должен меня отпустить!

Теперь уже я рычала. Теперь уже я приказывала. Мир крутанулся перед глазами и перевернулся с ног на голову.

Беркут разжал руки. Отодвинул меня, как в нашу первую ссору. Здесь же. В этой самой комнате.

– Ты можешь идти, – произнес с заметным усилием и невидящим взглядом уперся куда-то в сторону. – Ты имеешь право злиться. Я виноват. И я за все это в ответе.

Вот и все. Я рванула через порог и уже из коридора спросила: