Читаем Пленница в золотой клетке (СИ) полностью

- Ну не будь такой грубой, зайка моя. А чтобы ты не обижалась на меня, я принёс тебе подарок. Себастьян, покажи моей красавице подарок.

- Как скажете, господин.

Себастьян подошёл к девушке и раскрыл бархатную коробочку. В ней лежало ожерелье из белого золота и синих сапфиров.

- Какая красота.

- Всё для моей красавицы. Оно так подойдёт к твоим прекрасным глазам! Не хочешь примерить?

- Оно же дорогое! Я не могу его принять! Ты и так достаточно мне подарил.

- Для тебя мне ничего не жаль.

- Спасибо. Но сейчас я не могу его надеть. Я же после купания. Я его потом надену.

- Как скажешь, моя милая. Себастьян, принеси мне чего-нибудь выпить.

- Леди Элис, не желаете чего-нибудь?

- Яд или цианистый калий. – Тихо прошептала девушка.

- Простите?

- Милая, говори громче.

- Нет. Спасибо, ничего не нужно.

Себастьян улыбнулся и вышел. Морган сел на шезлонг и стал внимательно разглядывать девушку. У него был такой пошлый взгляд. Девушке было жутко неприятно, тело машинально сжалось, стараясь закрыться от этого взгляда. Он буквально раздевал её и лапал глазами. Она сжала кулаки, чтобы сдержаться от гнева и отвращения.

Вскоре вернулся Себастьян с бокалом какого-то спиртного для Моргана. Элис больше не могла терпеть. Она соскочила и подбежала к шезлонгу с полотенцем и шлёпками.

- Я пойду, переоденусь. А потом можно пообедать. Есть очень хочу.

- Я составлю тебе компанию.

- Замечательно.

Девушка натянуто улыбнулась, оборачиваясь полотенцем, надевая шлёпки, и как ошпаренная выскочила из помещения.

Вбежав в свою комнату, она бросилась в ванну. Быстро сбросив купальник, она открыла воду и встала под душ. Взяв мочалку и нанеся на неё гель, она стала тереть кожу, растирая до красноты. И хоть он её и пальцем не тронул, ей казалось, что её облапали и обтискали, и она с силой тёрла покрасневшую кожу, стараясь избавится от этих ужасных ощущений и навязчивых неприятных мыслей. Выйдя из ванны, она была почти вся покрасневшая, кое-где были вздутые царапины от ногтей, которые проходили по нежной коже. Вытеревшись полотенцем, она надела махровый халат и вышла из ванны. Нужно было высушить волосы, и она села у зеркала, включив фен. Почти высушив волосы, она взглянула в зеркало и увидела Себастьяна. Слегка вздрогнув, она выключила фен и повернулась к брюнету.

- Господин просил принести тебе подарок и настоятельно просил надеть его сейчас.

- Понятно. Нарочно, наверное, это сделал, чтобы я платье надела. Ведь к такому красивому ожерелью джинсы не подойдут. – Она недовольно отвернулась, тяжело выдохнув. – Господи, как же он мне надоел со своими постоянными указаниями что делать, куда ходить, что надевать, с кем говорить. Никакой свободы. Единственные моменты маленьких радостей, когда его нет. Но в последнее время его посещения зачастили. И это раздражает.

- Он очень любит тебя!

- Это не любовь, а больная страсть! Это ненормально! Ему лечиться надо, ему психиатр нужен, а не я!

- Боюсь, что он с тобой не согласится.

- Ещё бы он согласился! Не один псих не считает себя психом!.. Ладно. К чему рассуждать, если толку не будет. Только вконец себе нервы растрою. Я выполню его приказ; надену платье и ожерелье.

- Я передам. Господин ждёт тебя в зале. Обед почти подан. Постарайся не слишком долго собираться.

- Не переживай. Через 10-15 минут спущусь. Оденусь и сразу приду.

Себастьян кивнул и вышел, оставив раздражённую Элис переодеваться.

Обед прошёл хорошо. Но потом для Элис началась пытка. Морган заставил её сидеть рядом с ним, обнимал, целовал в руки и щёки, гладил некоторые части тела. И девушке ничего не оставалось, как терпеть, стиснув зубы и сжав кулаки. Когда он, наконец, оставил её и, попрощавшись, ушёл по важным делам, она схватила бутылку с оставшимся вином и ушла в комнату, желая напиться в одиночестве. А чтобы её никто не трогал, заперла дверь.

Девушка лежала на кровати, отвернувшись к стене, когда услышала знакомый приятный голос.

- Как ты себя чувствуешь? Тебе не стоило так много пить.

- Себастьян? – удивлённо обернулась девушка. – Как ты сюда попал? Я же заперла дверь!

- У меня есть свои ключи от всех дверей в этом доме.

- Но я же не вынула ключ из замка.

- У каждого свои способы открывать дверь. – Загадочно улыбнулся мужчина.

- Но я ничего не слышала! Ты всё больше и больше удивляешь меня. Ты настолько же загадочный, насколько красивый и привлекательный… для всех девушек и женщин.

- Считаешь меня красивым?

- Считаю. Знаешь, есть выражение «ангельская красота» А ты скорее дьявольски красив. В твоих чертах есть что-то загадочное и пугающее, но так сильно привлекающее и манящее. Наверняка не одно сердце пострадало от твоей красоты?!

- Считаешь меня демоном? – Себастьян пристально смотрел на Элис.

- Нет. Нет, конечно! Это просто выражение такое. И вообще. Это бред пьяной девушки. Забудь мои слова и не слушай меня.

Она села на кровати и схватилась за голову, закачавшись. Голова шла кругом, будто её засунули в центрифугу или посадили на карусель.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное