Читаем Пленница в золотой клетке (СИ) полностью

Он был невероятно нежным, страстным и опытным в подобных делах. Он прекрасно знал куда поцеловать или нажать, чтобы сделать ей максимально приятно. Она же старалась немножко неумело отвечать взаимностью. Но эта неуверенность, застенчивость и немного неловкость очень нравились ему и заводили ещё больше, как и её кожа, её запах, её тело. Но он не торопился взять то, что так делал, и что она готова была по доброй воле отдать ему. Ему хотелось сделать ей приятно, чтобы и она познала наслаждение. Он удивлялся своим чувствам. Но они ему нравились, и продолжал ласкать свою любимую. А она таяла в его объятиях, обнимая, целуя, выгибаясь, тяжело и учащённо дыша. Иногда с её губ срывались тихие стоны. А он лишь усиливал свои ласки. Ему хотелось большего: больше стонов, больше страсти. Ему было тяжело сдерживать свою дьявольскую страсть, хотелось наброситься, сжать в своих объятиях, войти. Но он сдерживался. С этим созданием нужно быть нежным, очень нежным. Хотелось покрывать поцелуями каждый сантиметр её сладкого тела. Он довёл её до такого состояния, что она тихо, но так страстно прошептала, что готова к продолжению и хочет большего, хочет его. Он ждал этого и не заставил просить себя дважды. Нависнув над ней, он поцеловал её в губы и вошёл. Болезненный стон вырвался через сжатые губы. Слишком большой для невинного тела. Слёзы невольно скользнули по щекам. Он остановился, давая ей время привыкнуть к новым ощущениям постороннего тела в ней. Нежно поцеловал в губы, шепча, что скоро боль уйдёт, нужно лишь попытаться расслабиться. Но именно это ей и было сложно сделать. Он нежно целовал её, осушая следы от слёз поцелуями и вновь целуя в губы. Через некоторое время она сказала, что вроде готова к продолжению. Он страстно поцеловал её и вошёл полностью. Их стоны слились в один: один боли, другой наслаждения. У него даже в глазах потемнело от подобного наслаждения. В ней было так узко, так хорошо. Он продолжал медленные ритмичные движения, стараясь как можно меньше причинять ей боли. Боль действительно стала уходить, уступая место наслаждению. Вздохи превратились в тихие стоны, которые становились всё громче. Это сводила с ума, заставляя ускорить темп. Её руки сжимались на его спине, ноготки впивались в кожу, оставляя красные следы, а иногда и кровавые царапины. Но ему это нравилось, и он не останавливал её. Она совсем потеряла контроль над собой, не стесняясь, не сдерживаясь. Наслаждение, как волна, накрыло её с головой. Она и не думала, что возможно испытать такие ощущения. Они почти одновременно достигли головокружительного оргазма. Она была взмокшей и обессиленной. Он нежно поцеловал её в алые от поцелуев губы и лёг рядом, обнимая горячее влажное тело любимой. С усилием повернувшись, она гладила возлюбленного по волосам и лицу, смотря на него всё ещё немного затуманенным от наслаждения взглядом. Он поцеловал её, скользнув рукой по талии и бёдрам, и встал, чтобы приготовить ей ванну, т.к. принимать душ она не в состоянии. Выбилась из сил. Она улыбнулась, решив, что он пошёл в душ, а потом пойдёт она.

Она блаженно вспоминала пережитые ощущения. Как и большинство девушек, она читала литературу с эротическими сценами. Но она и подумать не могла, что сможет с первого раза испытать такие ощущения, не поддающиеся описанию, от которых у неё дух захватит и разум отключится. Она с первого раза познала оргазм, и эти ощущения ей безумно понравились. И радовало то, что её любимый тоже испытал наслаждение с такой неопытной девушкой. Вернулся брюнет. Она приподнялась, смущённо отводя взгляд и прикрывая грудь.

- Всё ещё стесняешься моего и своего обнажённого тела? – улыбнулся мужчина.

- Угу. – Покраснела девушка. – Прости. Обещаю постараться быстро привыкнуть к такому.

- Я не упрекаю и не принуждаю тебя. Ты вольна в своих желаниях и поступках, моя кошечка.

Девушка кивнула и улыбнулась. Он взял её на руки и понёс в ванну. Она была удивленна, но в тоже время ей было приятно. Опустив девушку в тёплую воду, он стал омывать её тело, не давая сделать что-нибудь самой. Ей была приятна такая забота, но она всё ещё смущалась. Она не привыкла к такому обращению. Когда тело было омыто, он помог ей выйти из ванны, и накинул полотенце на мокрое тело. Слегка вытерев её, он вдруг отбросил полотенце и прижал её к своему обнажённому телу, страстно целуя. Она не была уверенна, что готова к повторению недавнего, т.к. внизу болело. Но спорить или сопротивляться она не собиралась. Если он так хочет, то она потерпит немного. Он будто прочёл её мысли и немного отстранившись, прошептал:

- Не беспокойся, моё нежное сокровище! Я не сделаю тебе больно. Сегодня я больше не притронусь к тебе. Я же не животное и всё понимаю.

Она покраснела и опустила глаза, прошептав «спасибо». Он ещё раз поцеловал её и надел на неё короткий шёлковый халатик бежевого цвета. Вернувшись в комнату, он надел трусы, чтобы она не смущалась и не краснела так сильно. Хотя её румяные щёчки ему очень нравились.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное