Пленница Вепря

— Из-под детского питания? — презрительно морщится Веприцкий. Необходимость играть заботливого и нежного жениха отпадает. Ольга на минуту выходит из столовой.

— Нет, Роди, — как последняя дура улыбаюсь я. — Банк… Такое помещение, милый, люди хранят там денежки. А у меня ячейка… Просто зачем платить за ее аренду, если тут мои цацки будут в безопасности. Ну и дома собрать небольшой чемоданчик.

— Хорошо, любовь моя, — нежно бормочет Вепрь, и я не поворачиваясь понимаю, что Ольга снова в комнате. Но я ошибаюсь. Это Марина. Добродушная толстуха с глазами-вишнями. Она служит в доме поварихой и экономкой. А Ольга — горничной.

— Родион Александрович, — обращается она к хозяину дома. — Вы про шампанское не забудьте. Я Артему напомнила, но ему нужно выдать четкие указания, а то купит не пойми что…

— Ага, — кивает Веприцкий, — а мне потом пей всякие помои, — смеется он и внимательно смотрит на меня.

— Ты какое предпочитаешь, Маечка? Или шампанское у нас тоже под запретом?

— Любой алкоголь, — киваю я. — Лучше сок, Роди…

— Второй твой приступ я не переживу, — искренне вздыхает он. — Чуть сам не подох, — замечает скорее Марине, чем мне. — Тогда шампанское для персонала, — быстро решает Родион. — Вы же выпьете за наше здоровье? — то ли спрашивает, то ли глумится Веприцкий.

— Конечно-конечно, — заведенным болванчиком кивает Марина.

— Ящика хватит, — весело бросает он. — Майе Владимировне сок, мне виски. И то и другое есть. Поэтому за шампусиком отправляй Артема в самую последнюю очередь. А у нас, моя девочка, — обращается он ко мне, напрочь игнорируя Марину, — план такой. Сначала нотариус, потом шопинг и салон красоты. Ну и напоследок заберем твое шмотье с Олимпийской.

Я чувствую, как ком застревает в горле. Этот человек знает обо мне абсолютно все. Никуда не скрыться от него. Остается лишь играть по его правилам, меняющимся по ходу пьесы. Но мне не привыкать… Я справлюсь. Слишком высоки ставки в этой игре.

К нотариусу мы приезжаем с опозданием. Мой драгоценный жених не учел пробки на дороге в час пик. Вот и влипли. Не то чтобы мне хотелось поскорее поставить закорючку под многостраничным документом. Просто ерничаю. Мысленно. Стараюсь улыбаться дорогому Родичке и держаться поблизости.

— Антон Иванович на сделке, — лопочет помощница нотариуса. — Я ему сейчас же сообщу, что вы приехали…

— Пусть занимается, — словно барин отмахивается Веприцкий. — Мы пока изучим документы… Найдется ли тут тихое место, чтобы нас никто не побеспокоил?

— Конечно, — кивает помощница. Маленькая, худенькая нервная женщина. — У нас очень уютная ВИП-переговорная.

— Обалдеть! — вырывается у меня.

— Привыкай, — хмыкает рядом Веприцкий и, войдя в богато уставленную комнату, сразу выдвигает для меня кресло.

— Чай? Кофе? — услужливо предлагает женщина.

— Договор, — мимоходом бросает Вепрь. Плюхается в соседнее кресло и снова берет мою руку в свои. — Пустая формальность, Маечка.

— Я все равно прочту, ладно? — мурчу я и, как только за помощницей закрывается дверь, шиплю недовольно: — А то, может, я по этому договору обязана еще отдать почку и кусок печени…

— Ну кому твой ливер нужен? — лениво усмехается Веприцкий. А когда я погружаюсь в чтение, утыкается в свой ненаглядный айфон последней модели.

Сам договор не содержит никаких скрытых или двусмысленных моментов. Все четко и абсолютно ясно. Имущество супругов раздельное. Никто ни на что не претендует. Ежемесячно я получаю содержание в размере ста тысяч рублей и по окончании еще миллион.

«Интересно, — думаю я. — Сколько выручит Веприцкий от сделки с землей, если так щедр со мной?»

— Из твоего вознаграждения большая часть суммы пойдет на покрытие ущерба, — словно прочитав мои мысли, поясняет он. — Тебе на булавки оставлю рублей пятнадцать. Думаю, должно хватить.

— Если обещаешь кормить, то забирай все, — фыркаю я и тут же возмущенно вскрикиваю. Пункт «дети».

— Это обычная практика, — пожимает плечами Вепрь. — Ты же не захочешь оставить себе моего ребенка, — цедит он равнодушно.

— Я от своих детей не отказываюсь! — нервно шиплю я, прекрасно помня, что именно такое условие содержалось и в брачном контракте семейства Бакли. А я, наивная и влюбленная дурочка, даже не удосужилась прочитать документ. Мне казалось, что Алекс безумно влюблен в меня и никогда не допустит моих слез. Разлюбил. Я же разлюбила. — Этот пункт нужно переписать, — тихо замечаю я. — Мои дети будут жить со мной, но я не возражаю против совместной опеки.

— Переделывать некогда, — мрачнеет Веприцкий. — Просто постарайся не залететь, чижик. Если этот пункт изменим и мы умудримся кого-то заделать, то развода не будет. Надеюсь, ты это понимаешь…

— Почему? — возмущенно выдыхаю я. — Тысячи семей заводят детей, а потом разводятся. Мы не исключение.

— Сама посуди, милая, — тихо и вкрадчиво объясняет Вепрь. — Каждый из нас желает жить со своими детьми. Какой развод? О чем ты?

— В любом случае этот пункт нужно переделать, — спокойно заявляю я. — В таком виде я контракт не подпишу.

— Хорошо, — быстро соглашается Веприцкий. — Переделаем. Что еще?