Пленница Вепря

— Не-а, — весело мотает головой Тин-тин. — Что там найдешь в мутной воде? Судя по взрыву, заряд в тротиловом эквиваленте совсем мизерный. Граммов пятьдесят-сто от силы. Теперь фиг что отыщешь… Твоей леди нужно благодарность вынести. И вас сберегла, и окружающих. Тебя бы, Родя, на месте расплющило, ну и другим поотрывало бы руки-ноги, — усмехается он и демонстративно крутит башкой по сторонам. — Кстати, где твоя невеста? Я поздравить хочу.

— Она отдыхает, — вру не краснея я. — Сам знаешь, как колбасит после подобных событий. Давай лучше о деле поговорим. Твои люди камеры наблюдений проверили? Может, что интересное увидели, — улыбаюсь я, а на душе кошки скребут.

Пашка садится на место Приора, занявшего то самое кресло, куда я в первую нашу встречу толкнул Майю. Моментально вспоминаю ее растерянный взгляд, спутанные волосы и бледное лицо. Будто наяву вижу, как она выпивает залпом полстакана виски и тем самым избегает наказания.

«Хитроумная стерва», — шепчу я про себя, и снова пытаюсь сообразить, кому и зачем понадобилось меня убивать.

— Я, конечно, страдаю тяжелой формой паранойи, — говорю я Щетинину. — Но не удивлюсь, если выяснится, что буквально за поворотом стояла тачка кого-нибудь из людей Фигни. Ну и если выяснится, что к родственнику Тофика тоже заходил кто-то из подручных Феднищева.

— Как ты догадался? — насупившись бурчит Щетинин. — Серая ауди с забрызганными номерами стояла чуть впереди от твоего Пуллмана, и на нескольких камерах отчетливо виден Толик-Мазут и еще двое парней. Они в кафе на террасе сидели. Кстати, с того места очень хорошо просматривается парапет, около которого стоял ты с невестой. Вероятно, взрывчатку поставили на таймер, — пробормотал он. — Но тут ничего не докажешь, — усмехается Тин-тин. — Посиделки в кафе еще не преступление…

Естественно, я понимаю! Мазут — одно из доверенных лиц Феднищева. С какой бы радости он просто так оказался на набережной в момент покушения. В случайности я не верю и сейчас от собственного бессилия хочу разнести кабинет, клуб, город к чертям собачьим. Всеми фибрами души желаю поехать к Фигне. Ворваться в его стеклянно-зеркальный офис, схватить Фигню за грудки и его трепыхающейся тушей крушить все подряд. Я понимаю, что радости от скандала хватит минут пятнадцать, а потом судись с этой скотиной до самой смерти. Я внимательно всматриваюсь в белозубую улыбочку Щетинина. Скольжу взглядом по крепким накачанным плечам и темно-русым волосам и понимаю, что мой дорогой одноклассник рыть носом землю явно не станет. Нужно его заинтересовать как-то…

— Раскрути это дело, Тин, — искренне прошу я. — Начальство подарит тебе звездочку на погон, а от меня лично получишь путевку в Доминикану.

— Да я и так копаю, — лениво отмахивается Павка. А я по глазам вижу, что наживочку он заглотил.

— Нужно с твоей женой поговорить, — бормочет он, изображая профессиональную настойчивость. — Может, она букет где оставляла? Мне ее опросить надо и взять с вас подписку о невыезде.

— Подписку засунь себе знаешь куда, — грозно фыркаю я и добавляю более миролюбиво: — А жену я сейчас приведу, — серьезно киваю я и, поднявшись из-за стола, толкаю дверь в личные апартаменты и очень надеюсь застать Майю еще в тренажерке.

Я вхожу в спальню, думая о всякой ерунде. О гладком и податливом теле жены. Нежная бархатистая кожа, полностью лишенная даже случайной волосинки. Только пот стекает по шее, а потом и по груди…

«Нужно как-нибудь провести спарринг», — усмехаюсь я мысленно. Заглядываю в тренажерный зал. Но там уже пусто. Захожу в ванную и слышу шум душа. Через запотевшее стекло перегородки я вижу полуразмытый силуэт. Подхожу ближе и любуюсь самой прекрасной картиной. Жена намыливает плечо, а по ровной совершенной спине стекает мыльная пена.

— Ты меня напугал, — спокойно сообщает жена, внезапно обернувшись. Ни криков, ни истерик. Любая другая закатила б скандал. А эта лишь смотрит напряженно.

«Эх, — проносится у меня в голове. — Прислонить бы нахальную девицу к стеночке и устроить показательные выступления. Ты совсем бахнулся, — рычу я на себя. — У тебя Фигня висит на хвосте. В кабинете полно народа. Укроти немного свою стоямбу, а то опустят тебя в деревянном ящике на глубину два метра. Охолони немного, Родя!»

— Что ты хотел? — равнодушно осведомляется Майя, выключая душ. Ни капли стеснительности или, наоборот, показной сексапильности. Зато я как дурак оглядываю ее с ног до головы.

«Идеальная баба. Все при ней», — успеваю подумать я и наталкиваюсь на насмешливый взгляд.

— Дай мне полотенце, пожалуйста, — просит она уверенным тоном. И мне даже не приходит в голову отказаться. Я подхожу к большой деревянной полке, где рядками лежат свернутые по последней моде полотенца. Беру одно и, раскрыв его прямо около душевой, словно приглашаю жену подойти ближе. Она делает шаг, и я уже собираюсь ее накрыть белоснежной махровой тряпкой, как Майя проворно забирает полотенце из моих рук и быстро завязывает его на груди.

— Так что ты хотел? — фыркает она недовольно. — Ты вроде сказал, а я не расслышала, — равнодушно ведет плечиком.