Пленница викинга

Впрочем, она решила промолчать и впредь не оставаться наедине ни с Гуннхильд, ни с Оттаром. Это будет нетрудно. Через пару дней они уедут. А пока ее утешали сладкие воспоминания о страсти и нежности Рорика. И об удовольствии, которое он ей доставил в бадье с водой.

Он был прав, – с улыбкой подумала Ивейна. Воды им хватило. Святые небеса! Неделю назад она и представить себе не могла, что будет нежиться в бадье наедине с мужчиной и с радостью раскрывать ему секреты своего тела. На ее коже не осталось и дюйма, к которому Рорик не прикоснулся бы губами или руками. А после, когда они вернулись в дом, он не выпускал ее из объятий, пока их не сморил сон.

Девушка счастливо вздохнула, обхватив себя руками. А затем обвела взглядом зал. Она наблюдала за рабынями, занимавшимися подготовкой к поминальному пиру. Это поручение дал ей Рорик, зная, что ей не хочется присутствовать на похоронах.

Его забота согревала ей сердце. Подойдя к креслу ярла, она подумала о том, что отныне будущее кажется ей ярким и сияющим. Как драгоценные камни на огромном щите.

– Рагнарёк[14] тебя просто заворожил, сестричка, – раздался из-за спины тихий голос. – Ждешь, не дождешься гибели богов?

Ивейна торопливо оглянулась, одинаково удивленная и неожиданным появлением Оттара, и его обращением. Хотя, по норвежским обычаям она может считать себя его сестрой.

– В это верите вы, норвежцы, – осторожно сказала она, убедившись, что рабыни не вышли из зала. – Ведь ваши боги смертны.

– Да. – Он взглянул на щит и кивнул. – Видишь, слева волк Фенрир пожирает Одина, а под ними Тор борется со змеем Ёрмунгандом, поднявшимся из моря. Он побеждает змея, но сам умирает от его яда. Очень поучительная история, сестричка.

– А справа? – невозмутимо поинтересовалась Ивейна.

– А. Тут история со счастливым концом. Герой Сигурд убивает дракона Фафнира. Напившись его крови, он начинает понимать язык птиц, и они рассказывают ему, где искать драконье золото.

– Гм. Это гораздо интереснее. Что ж, прости, Оттар, но мне надо проверить, все ли готово к поминальному пиру. Если все уже вернулись…

– Нет, я ушел пораньше. Что смотреть, как закапывают старика. Он никогда меня не любил.

Слова вырвались беззаботно, словно брошенные в воду камушки, но в голосе Оттара чувствовалась горечь. Ивейна неожиданно представила, как эта горечь выплескивается наружу, поглощая все прочие чувства.

– Мне жаль, – неловко пробормотала она. – Наверное, для тебя это очень… тяжело.

– Ага, ты понимаешь, да? – Оттар схватил ее за руку, и его глаза вспыхнули алчным блеском, пробудившим в девушке и жалость, и отвращение. Но когда она попыталась вырваться, вспышка прошла. – Я не хотел тебя вчера обидеть, – буркнул он. – Но ты сама виновата.

– Тогда отпусти мою руку, – велела Ивейна. От прикосновения Оттара ее бросило в дрожь. – Мы ждем гостей. У меня еще много дел.

На мгновение ей показалось, что Оттар применит силу, чтобы удержать ее. Он до боли стиснул ее запястье, но затем разжал пальцы и отступил.

– Рорик думает, что может меня выгнать, – сказал он, насупившись. – Но скоро он поймет свою ошибку. Ты будешь моей. Все здесь будет моим.

Он повернулся и чуть не столкнулся с Ингрид, подкравшейся к ним незаметно. Старуха ткнула в него скрюченным пальцем.

– Горе тому, кто позарится на жену своего брата, – пронзительно закричала она.

– Прочь с дороги, старая карга. – Оттар оттолкнул ее в сторону.

Ингрид шарахнулась к очагу и взвизгнула, увидев прямо под собой горящее пламя. Ее нога соскользнула, и, раскинув руки, старуха повалилась прямо на раскаленные камни.

Ивейна метнулась к ней, схватила Ингрид за одежду и дернула изо всех сил. Они обе упали на пол, но, к счастью, довольно далеко от огня.

Девушка села и жестом отогнала бросившихся на помощь рабынь.

– Ничего с нами не случилось. По крайней мере, – она взглянула на Ингрид, – ты не ранена?

Старуха испустила горестный вопль.

– Я обожгла ногу, – захныкала она. – Больно.

– Сейчас посмотрим. – Ивейна приподняла юбки Ингрид и сняла мягкий кожаный башмак. – Ну вот. Так я и думала. Башмак тебя защитил. Смотри, кожа только чуть-чуть покраснела, но будет лучше, если ты не станешь наступать на эту ногу.

Девушка встала и наклонилась, чтобы усадить Ингрид на скамью.

– Посиди пока здесь. Наверное, ты очень испугалась. – Она помолчала. – Не думаю, что Оттар нарочно…

– Ха!

Восклицание вырвалось с такой силой, что Ивейна удивленно моргнула. Ингрид торопливо обвела взглядом зал и снова понизила голос.

– Ты добрая, жена Рорика. Я хочу тебя предупредить.

Она придвинулась ближе, сжав костлявыми пальцами руку Ивейны.

– Ты видела его глаза? – прошипела она. – Будь осторожна, девонька. Он говорил сгоряча, но я думаю, что он бредил. Все остальное правда. Я еще утром поняла, что что-то должно случиться. Но безумие… Такой хвори не было ни у Эгиля, ни у его отца или деда.

– Ты так давно живешь в этом доме, Ингрид? – Ивейна втащила старуху на скамью.

– Да, давно. Я стара, девонька, очень стара. И всю жизнь была рабыней. Вечно: «Ингрид, сделай то, Ингрид, сделай это». Но теперь ждать осталось недолго.